Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

В 1838 г. дом перешел во владение верхотурского купца первой гильдии Павла Бронникова, и там обосновался трактир Барсова, о котором вспоминали многие поколения артистов. В великопостные дни, когда театральные представления запрещались, сюда со всей России съезжались актеры для заключения новых договоров с антрепренерами, собиравшиеся в трактирном Белом зале. Артист П.М. Медведев оставил колоритную зарисовку нравов актерской биржи: «С рождества начиналась актерская экономия ради Белой залы. Беспечный актер, никогда не думавший о том, что ждет его впереди, живущий минутой, для Белого зала умел обуздать свою широкую натуру и скопить копейку. Стремление актерского люда к центру по тогдашнему времени понятно. Помимо надежды подыскать место, актера сюда тянуло желание узнать, что делалось за 7–8 месяцев, т. е. за время сезона в театральном мире… Помимо актеров, в это время москвичи-театралы, в особенности студенты, ходили к Барсову в трактир специально, чтобы посмотреть на нас, провинциальных актеров. Табачный дым застилал все. Трубки с жуковским табаком были у всех в зубах. Шум, хохот, громкие разговоры, пение. В актере можно сразу узнать, какое он занимает амплуа на сцене. Сообразно ему, он так себя и держал, придавая своему лицу, походке, манерам характерные черты амплуа… Господа антрепренеры, сидя за особыми столами отдельно друг от друга, кушали чай и зорко наблюдали за актером, которого намечали пригласить в свою труппу. К ним беспрестанно подходили актеры с предложением своих услуг: бездарные – с подобострастием и лестью, талантливые – с насмешкой или шуткой. Антрепренеры более всего наблюдали за тем, пьет ли и много ли приглашенный ими актер, даже подвергали их испытанию: спрашивали графинчик и предлагали актеру выпить. Актер „себе на уме“ говорил при этом: „Боже упаси! Кроме чая, и то с изюмом, ничего не пью!“ На второй неделе на актерские столы подавались уха, солянки, раковый суп, осетрина, рябчики; кроме водки, подавалось и вино. Через неделю спрос уменьшался и смиренно спрашивали один пирог на двоих: „Да, пожалуйста, братец, принеси побольше подливки к пирогу“. А еще попозже спрашивали только „пару чая“ и действительно с изюмом. Антрепренеры-кулаки именно выжидали этого момента и тогда уже начинали торговлю с актером. Я слышал, как к антрепренеру П.П. П-ву обратился кто-то в начале третьей недели с вопросом, сформировал ли он труппу? „Нет, батенька, – ответил тот, – раненько, господа актеры еще осетрину кушают, вот когда перейдут на пару чая, тогда к делу!“»

Как вспоминал один из актеров, «у Барсова больше всех сидели у того столика, где заседал Н.Х. Рыбаков. За его столом было полное веселье… насколько он был хороший актер, настолько же изумительный и талантливый враль, он так любил врать, что перед ним Хлестаков был мальчишка и щенок».

В обычное время трактир Барсова был спокойным местом, где можно просто посидеть и отдохнуть. Друг Петра Ильича Чайковского Н.Д. Кашкин вспоминал, как они там «проводили за чаем и книжками журналов часа два, три».

С 10 ноября 1869 г. этот дом сдали для Артистического кружка, основанного видными деятелями искусства А.Н. Островским, Н.Г. Рубинштейном, В.Ф. Одоевским и другими с целью «распространения в публике правильных понятий о всех отраслях изящных искусств и развития ее эстетического вкуса». Перестраивалось здание архитектором Д.Н. Чичаговым, и помещение кружка, по словам газеты «Современная летопись», «…по изяществу и комфорту внутренней отделки оказалось самым лучшим из всех московских клубных помещений, разве за исключением Английского клуба. Самую существенную часть этого помещения составляла прекрасная зала для драматических представлений с небольшой, но удобной сценой… Все выглядывало как-то уютно, семейно, не трактирно». В Артистическом кружке устраивались чтения, проводились лекции, выставки, танцевальные вечера. Кружок сумел обойти казенную монополию на театральные постановки, которые давались под видом «семейно-драматических вечеров», он же заменил некоторым образом театральную школу – на его сцене выступали и профессиональные актеры, и любители. Основатель кружка А.Н. Островский особенно заботился о воспитании молодых артистов, и, как писал один из его биографов, «сознание необходимости создать практическую школу для молодых талантов и дать им средства проявить и развить свои дарования вызвало к союзу представителей всех отраслей искусства: литераторов, авторов, художников, музыкантов, певцов». Артистический кружок дал путевку в жизнь таким первоклассным мастерам сцены, как М.П. Садовский, О.О. Садовская, В.А. Макшеев, П.А. Стрепетова.

Кружок предоставлял помещения для встреч московских шахматистов и проведения турниров. В 1883 г. его пришлось закрыть из-за финансовых трудностей.