сердце на двоих

Наверное, ему действительно надо было съехать теперь, когда Шерлок больше не нуждался в уходе и помощи. Если бы у него оставалась хоть толика чувства самосохранения, он сделал бы это еще несколько месяцев назад — как только осознал, во что превратилась его бесполезная, бессмысленная привязанность.

Но он не мог. Даже в минуты самого черного отчаяния, полностью понимая, на какую боль обрекает себя, Джон не мог уйти. Он чувствовал, что между ним и Шерлоком есть связь, которую он не может ни понять, ни объяснить, и что Шерлок тоже ощущает ее — иначе он не принимал бы помощь Джона так легко, отвергая любую другую.

Джон глубоко вздохнул, набираясь решимости, и начал подниматься, но из-за его спины сразу же раздалось недовольное ворчание, и сильные руки обхватили его, не давая пошевельнуться.

— Джон.

Голос Шерлока был низким и хриплым спросонья, от него по нервам Джона словно пропустили ток. Он снова попытался высвободиться, но стальное объятие не разомкнулось.

— Джон, скажи что-нибудь, — потребовал Шерлок.

— Что ты делаешь?

Шерлок ощутимо расслабился.

— Я спал, пока ты не начал крутиться, как уж на сковородке, — горячее дыхание щекотало шею Джона, совершенно не способствуя замедлению его пульса.

— Но почему здесь? Ты же, кажется, собирался согнать меня с дивана, а не забраться на него сам!

— Ты не возражал, — загадочно ответил Шерлок.

— Что ты имеешь в виду? — Джон попытался повернуть голову, но не смог. Господи, что еще у Шерлока на уме? Что произошло вчера вечером? Он напряг память, но воспоминания обрывались сразу после того, как он лег на диван.

— Я хочу, чтобы ты остался со мной, — твердо сказал Шерлок, пропуская вопрос мимо ушей. — Мне надоели разговоры про нового врача. Я не хочу, чтобы кто-нибудь чужой щупал и тыкал меня.

Джон решительно вытряхнул из головы образы щупания и в особенности тыкания Шерлока и постарался сосредоточиться на разговоре.

— Я хочу, чтобы ты был моим врачом, — настойчиво продолжал Шерлок. — И я хочу, чтобы ты спал со мной. Или, — он приблизил губы к самому уху Джона, и тот поперхнулся заготовленным возражением, — я приду спать с тобой. Меня устроит любой вариант.

Тихо зарычав, Джон сгорбил плечи и наклонил голову, пытаясь отодвинуться от этих невыносимо отвлекающих губ. Он снова попробовал повернуться, но Шерлок держал крепко, возможно, рассудив, что беседа пойдет легче, если ни один из них не будет видеть другого.

— Шерлок, ну сколько раз я должен повторять, что так нельзя? — почти взмолился он. — Врач не может лечить того, кого...

Он запнулся и поежился от неловкости, но слово должно было прозвучать.

— Кого безумно хочет. Это неправильно, ты понимаешь?

Шерлок вздохнул.

— Ты ведешь себя со мной как с нормальным человеком.

— Ты нормальный человек, Шерлок! То, что ты сейчас не видишь, вовсе не значит...

— Нет, Джон, — прервал Шерлок. — Речь не о моих текущих проблемах. Я имею в виду, ты обращаешься со мной так, словно я реагирую на вещи так же, как остальные люди.

Он провел пальцами по руке Джона, осторожно погладил разбитые костяшки.

— Какая разница, о чем ты думаешь, глядя на меня? Разве это влияет на лечение?

От этих слов — а может быть, от ласкового прикосновения пальцев или от странного ощущения, с которым голос Шерлока резонировал в груди и отдавался в прижатой к ней спине Джона, — военный врач потерял дар речи.

— Я знаю, Салли сказала тебе, что я ловлю кайф от преступлений, — голосом Шерлок отчетливо подчеркнул кавычки. — Значит ли это, что я не должен их расследовать? Лучше ли будет для жертвы, если детективу безразлично его дело?

Джон попытался было обдумать этот довод, но почти сразу сдался. Логика Шерлока в корне отличалась от обычной человеческой, и разобраться в ней простому смертному было не под силу.

— И все равно это неправильно, — упрямо повторил он. — Особенно в твоем нынешнем положении, — в его голосе зазвучали непреклонные нотки, знакомые любому члену его семьи. Но Шерлок был совершенно не намерен капитулировать.

— Почему особенно в моем положении?

— Ты не видишь, что я делаю, — объяснил Джон. — Прости, Шерлок, но это делает тебя уязвимым. Я могу... злоупотребить твоим доверием.

Шерлок фыркнул и снова обхватил Джона обеими руками. Это был уже не борцовский захват, не попытка удержать, а самое настоящее объятие.

— Я не верю, что ты сможешь. А если и сможешь, то я не против.

— Ты не... — Джон был окончательно сбит с толку. Он перестал крутиться, решив, что, возможно, и к лучшему, что он не видит лица Шерлока. В его голове медленно всплывала догадка; поверить в нее было трудно, но он должен был проверить.

— Шерлок, почему вчера ты пришел в гостиную в одном полотенце? — спросил он и спиной почувствовал, как детектив пожал плечами.

— Чтобы показать тебе, что ты можешь получить то, что хочешь, — тихо произнес он, почти коснувшись губами уха Джона. — Тебе ведь именно это нужно? Физические отношения между нами? — спросил Шерлок таким тоном, как будто предлагал бутерброд или спортивный раздел в газете.