Сердце ночи

Соловей чуфыкнул.
Полилася трель,
Словно заиграла Нежная свирель.
Я в восторге вскрикнул —
Кто бы устоял?
Пташка продолжала,
Не смутясь нимало.
Старый генерал,
Друг певцов заветный,
Был я незаметный
Ночью, словно тень.
И благоухала,
Кажется, сирень.

Вопросы

Я спросил у беспутного ветра:
Где ты, старый мошенник, летал?
Пролетал я на два сантиметра
Над твоей головой, генерал!

И спросил у воды я певучей:
Кто тебе эту мрачность придал?
На челе собираются тучи
У тебя меж бровей, генерал!

И спросил я у Мирры да Скерцо:
Поэтесса, я страха не знал,
Отчего же дрожит мое сердце?
От любви, от любви, генерал!

На могиле Саши (13 мая 1854-13 мая 1904)

Спи, моя дочурка,
В гробике своем,
Ангелочек Шурка
Под большим крестом.

Ночка наступает,
Значит, надо спать.
Сам Господь качает,
Так сказать, кровать.

В гробике нашла ты
Теплую постель.
Тихо скрыпнет, брата
Обнимая, ель.

Жизнь не много значит —
Кто не умирал?
О тебе поплачет
Старый генерал.

ПОТОГОНОВ. Околоточный г. Пинска

Протокол

Едва отгонишь с уха,
Досадливая муха
Садится уж на плешь.
Когда едва ли дышишь,
Как протокол напишешь,
А надо, хоть зарежь.

По груди волосатой
Пот каплей тепловатой
Стекает на живот,
А муха словно злится
И все на лоб садится,
Сидишь как идиот.

Вдобавок, отгоняя,
Пером в руке махая,
Закапал я весь стол.
Ну что ж, я пересяду.
Ведь этакому гаду
Не влепишь протокол!

ОНУФРИЙ ЧАПЕНКО (1853–1914)

Из книги «Рябиновка»

Жене

Когда из детской слышу тонкий крик,
Я сознаю, что я виновник жизни,
Что я и в этом творчестве велик,
Служа своей отчизне!

Свой долг свершаю. Ровно каждый год
Мной явлен миру новый житель,
Что будет размножаться в свой черед
И смелый, как родитель.

И ты, жена, гордись своей судьбой,
Могуществом гордись своей утробы.
Торжественно мы шествуем с тобой
Меж зависти и злобы.

Так, медленно трудясь, из года в год
Все новые на свет выводим жизни,
Что будут размножаться в свой черед,
Служа своей отчизне.

Русская баллада

Спит боярин после обеда,
В животе его квас урчит,
А боярыня в лапах соседа
Расточает и верность и стыд.

Ой, вы груди младые, займитесь
Под щекоткою ловких лап!
Ой, боярин, ой, стрепет, ой, витязь,
Ты прерви свой заливистый храп!

Из Фета

Он сидел у воды и смотрел на спокойный поток,
И седой бородою печально качал, одинок,
И склонялся к воде, и над ним насмехался родник,
И себя не узнал в отражении диком старик.

Флюс