Сердце пяти миров (СИ)

Она вдела руки в длинные рукава, все еще не двигаясь с места — и чувствуя, что все так же не двинулся с места он. Рубица пахла лошадью и дымом, пахла Прэйиром, и Шербера едва удержалась от того, чтобы не уткнуться в нее лицом.

— Я… — Ей пришлось постараться, чтобы озвучить это. — Я отвратительна тебе? Ты не хочешь меня?

— Ты глупа, как пустынная курица, — сказал он, но в голосе не было злости. — Ты оскорбила меня, акрай, сравнив с насильниками из вражеского войска. И сейчас оскорбляешь снова. Одевайся и уходи, мне нужно отдохнуть.

Шербера запахнула на себе рубицу, влезла в сараби, стараясь не глядеть на Прэйира, молчаливо наблюдающего за ней с расстояния в пару шагов. Кто-то наверняка решит, что они разделили постель после того, как помахали на берегу мечами, но если ему было наплевать, ей было наплевать тоже. Шербера остановилась напротив него, глядя снизу вверх в его грубое мужественное лицо, заставила себя собраться с духом и положила ладонь ему на грудь.

Она не услышала, но почувствовала, как Прэйир втянул носом воздух. Она была его акрай, она только что стояла перед ним обнаженной, он на самом деле на какой-то миг был готов овладеть ею… Но не сделал этого, потому что был не таким, как другие.

— Я боюсь тебя, Прэйир, но не из-за того, что считаю тебя таким же, как Сайам, — сказала она, глядя на него, ту правду, которую могла сказать. — Я клянусь тебе именем Инифри. Пусть меня сейчас же поразит молния, если я лгу.

Его темные брови сошлись на переносице, когда он услышал эти страшные слова, и на какое-то мгновение Шербере даже показалось, что он не позволит ей договорить. Но мгновения снова побежали у них из-под ног осыпающимся песком, и ничего не случилось.

Она не лгала.

— Ты отказываешься обучать меня, — сказала она, и Прэйир нахмурился еще сильнее.

— Я не могу забрать данное обещание, и я этого не сделаю, — сказал он. — Это сделаешь ты. Тебе не стать воином. Никогда.

Шербера убрала руку и отступила от него, плотнее запахивая на груди рубицу, заставляя себя не думать о том, что эта грубая ткань касалась его тела перед тем, как окутать ее.

— Завтра я приду к тебе за уроком, — сказала так твердо, как только могла.

— Ты не слышала меня, женщина?

Но она уже развернулась и направилась к выходу из палатки, подняв на ходу уроненный меч.

— Я научусь владеть мечом, чего бы это ни стоило, я клянусь именем Инифри.

— Акрай, проклятье!

Но его злость ранила ее не сильнее, чем удар песчинкой в лицо.

Шербера забрала с камня у палатки свой кинжал, и быстрым шагом направилась прочь, словно боясь, что Прэйир выскочит за ней следом и затащит ее обратно в палатку, чтобы связать и не выпустить оттуда до конца войны.

Он не может отказаться, и ему придется ее обучать. Ему придется научить ее, и она не откажется тоже, пусть даже это будет последним, чему она научится в своей короткой жизни.

Шербера уже знала, что делать.

Глава 18

Фир посмотрел на нее, как на безумную, когда она рассказала ему, что хочет сделать. Шербера вытянула перед собой руки, чтобы он сам мог увидеть, насколько кривы ее пальцы, но он накрыл ее ладони своей большой ладонью и сжал, легко, не причиняя боли, но крепко, чтобы она не смогла вырваться.

— Твое желание стать воином затуманило тебе разум, — сказал он, глядя ей в ее глаза потемневшими от гнева глазами. — Ты действительно хочешь, чтобы один из твоих спутников сломал тебе пальцы? Ты действительно этого хочешь, после того, как мы поклялись не причинять тебе боли?

Шербера сжалась от огня в его взгляде и голосе, но решимость ее не угасла.

— Прэйир отказался учить тебя?

— Нет. Он дал обещание, он не заберет его обратно. — Шербера почувствовала, как чуть заметно напряглись пальцы Фира при этих словах. — И я не заберу. Но Прэйир может учить меня до конца всего времени мира… Если я не могу даже удержать меч, что толку в моем обучении?

Он отпустил ее руки и отошел от нее к краю берега.

— Должно быть, мы все обезумели, когда разрешили это, и только Прэйир сохранил разум.

Они стояли у реки, наблюдая за тем, как опускается на пустыню закат. Шербера постирала рубицу, которую ей дал Прэйир, и разложила на нагретых безжалостным солнцем камнях, но уже понимала, что высохнуть до конца дня одежда не успеет. Ну что же, она отнесет ее завтра утром. Просто отдаст ее, может, даже положит перед ним и уйдет, не сказав ни слова, чтобы не разозлить его вновь.

Шербера отгоняла от себя мысли о том, что просто ищет возможности увидеться с Прэйиром — нет, она просто была его акрай, и она позаботилась о нем, как могла, в ответ на его заботу. Он ведь учит ее сражаться. Пока они не связались, она платит ему, чем может.

— Я — акрай, — напомнила она ему, и Фир обернулся к ней так быстро, что это было даже страшно. Его гнев висел в воздухе, он пах раскаленным на солнце камнем и заставлял его зверя ворочаться внутри и еле слышно рычать.