Сердце пирата

И они отважно отправились во тьму. Лестница была крутой и путанной, она то опускалась, то поднималась, казалось, всверливаясь в самые недра горы. В любое мгновение Крокс и Грохотун ожидали какой-нибудь каверзы-ловушки: неожиданного обвала, рушащихся балок или что-нибудь в этом роде. Но к их удивлению никаких подвохов не было. Самые обыкновенные ступени — ход, которым по каким-то причинам давно не пользовались и даже зачем-то замуровали. Инфракрасное зрение Крокса, Грохотуна и попугая опасливо шарило по темным поворотам лестницы.

— Ну и где эта сокровищница? — ворчал попугай. — Надоело уже. Скука, хоть блох в перьях ищи.

Пожалуй, про блох он слегка преувеличил. У роботов-попугаев не бывает блох, разве что какой-нибудь экзотический жук роботоед с недавно открытой планеты.

Но неожиданно лестница оборвалась. Пираты оказались в небольшой пещере с высоким сводчатым потолком.

— Наконец-то! — воскликнул Крокс.

«Наконец-то! Наконец-то!» — под сводчатым потолком гулко прокатилось эхо.

— Грохотун, не вздумай ничего колотить! — на всякий случай предупредил робота попугай. — Помнишь, что было в Оранжевой пещере, когда ты нас едва не угробил?

— Подумаешь, не угробил же! — хмыкнул робот. — Да тут и аквариумов никаких нет.

— Хватит болтать! Ищите сокровища! — Крокс ступил в пещеру, внимательно обводя взглядом все углы в поисках сундука с рубиноглазами или чего-нибудь в этом роде.

Но никаких сокровищ в пещере не оказалось. Зато посредине рос гигантский, в несколько охватов гриб с белой шляпкой. Зонтик гриба незаметно переходил в потолок пещеры и сливался с ним. По сути, то, что пираты вначале приняли за сводчатый потолок сокровищницы, было шляпкой гриба.

— Не понимаю! — насторожился Крокс. — Если сокровищ нет, а есть только этот гриб, зачем понадобилось замуровывать вход? Чтото тут не чисто!

— Смотрите, капитан! — воскликнул попугай.

Гриб вздрогнул, громко выдохнул «пых!», и из шляпки вырвалось что-то похожее на белое облачко.

— Смываемся! — крикнул Крокс. — Ловушка!

Пираты бросились к ступеням, но не успели. Белое облачко неизвестного происхождения окутало их.

И тут стали происходить непонятные вещи. Когда легкая дымка развеялась, оказалось, Крокс и Грохотун сидят на полу и улыбаются.

— Ой, не могу! Весело мне! — неожиданно расхохотался Крокс и обнял Грохотуна.

— А мне, а мне-то! Ха-ха! Ну и забавная же у вас рожица, капитан! — и Грохотун в свою очередь горячо обнял Крокса.

Они запрыгали вокруг гриба, колотя его кулаками по толстой ножке, и запели песню космических флибустьеров. Время от времени гриб делал «пых», и пещера окутывалась новым белым облачком.

Попугай уселся на шляпку гриба, нахохлился и довольно забормотал:

— Высижу яичко, хорошая я птичка! Высижу яичко, умная я птичка!

Почему-то попугай решил, что он наседка, и именно сейчас высиживает свое лучшее любимое яичко.

— Ха-ха! Хорошо-то как! — веселился Грохотун. Смех роботаубийцы был довольно противным и больше напоминал скрип давно не смазанной двери.

— Подумаешь, клад искали! — презрительно смеялся Крокс. — Что такое клад? Клад — это тьфу. Правильно я говорю?

Гриб вздрогнул и выбросил новое облачко пара. Пираты засмеялись и пустились в пляс. На самом деле их странное поведение объяснялось довольно просто. Они попали в пещеру иллюзий. В пещеру, где рос древний гриб сновидений, периодически выдыхающий все новые и новые порции пьянящего газа. Любое существо, андроиды и киборги, начиненные сложными биосхемами, не были исключением, попав в такое пьянящее облако, моментально теряло над собой власть и впадало в состояние неконтролируемой веселости, которая продолжалась до полного истощения организма. Если не уйти из пещеры вовремя, последствия могли быть самыми печальными.

— Ты кто такой? — спросил вдруг Грохотун, уставившись на Крокса.

— Это ты кто такой?

— Ах ты так!

Крокс с Грохотуном поссорились, едва не подрались, потом вдруг помирились, уселись рядом с грибом и разоткровенничались.

— Грохотун, как ты думаешь, почему я до сих пор от тебя не избавился? — Крокс подошел к великану и заглянул в узкие прорези его шлема, туда, где у робота находились глаза.

— Потому что я непробиваемый! — довольно сказал Грохотун и похлопал себя по броне.

— Нет, не поэтому. Я не уничтожил тебя потому, что другого такого тупого недоумка с инстинктами мясорубки, просто не найти. Ты единственный в своей роде и неповторимый!

Грохотун довольно крякнул. Ему было приятно слышать, что он единственный и неповторимый. Раньше капитан никогда не говорил ему ничего подобного.

В конце концов попугаю надоело высиживать несуществующее яйцо, и он слетел вниз и уселся на камень возле Крокса.

Капитан, пригорюнившись, обхватил голову руками и бормотал:

— Ничего мне не нужно. Ни рубиноглазов, ни выкупа за девчонку, ни власти. Ничего не нужно… Хотя почему ничего? Другое дело крылатый еж… Еж мне нужен. Только он сможет мне помочь.

— Почему еж? — попугай и в пещере иллюзий не утратил любопытства. Может, капитан хоть теперь объяснит, зачем ему нужен этот дурацкий еж?

— Зачем вам еж, капитан? Как он вам поможет? — настойчиво повторил попугай.