Сердце пирата

— Ты забыл, Баюн: волков бояться — в лес не ходить! Ой! — Андрей неосторожно повернулся и ему в скафандр впилась раздвоенная игла. Хорошо еще, что материал скафандра был достаточно прочным.

Робот вытащил иглу из скафандра. На другом ее конце был маленький мешочек с семенами.

— Этими семенами кустарник размножается, — объяснил Баюн. — Воткнет иглу в броню какого-нибудь ящера, а когда тот будет греться в песке, семечко выскочит и затеряется. А весной пойдут дожди, семечко прорастет.

Наконец они выбрались на открытое место. Перед ними тянулся широкий каменистый берег с вкраплениями осколков черных скальных пород магматического происхождения. У волнистой черты берега ласково плескалось Первичное море.

На мелководье, густо заросшем водорослями, паслись по брюхо в воде, вытянув длинные шеи, диплодоки и брахиозавры. Порой такой «малыш» шлепался в воду, поднимая кучу брызг, и нежился в чуть солоноватых водах Первичного моря.

Археоптериксы и птеродактили затевали в небе возню, гортанно кричали друг на друга и с размаху сталкивались клювами. Они были между собой в состоянии многотысячелетней войны, которую вели их виды. Но противостояние, впрочем, ни к чему не приводило, так как оба вида праптиц были приблизительно равны по возможностям. Правда, челюсти у птеродактилей были немного сильнее, зато ловкие, покрытые жестким разноцветным оперением археоптериксы опережали своих противников в скорости.

Изредка птеродактили складывали кожистые крылья и камнем падали в воду, выхватывая кистеперую рыбу, кормящуюся на мелководье. Кистеперая рыба была так ленива и неповоротлива, что даже оказавшись в клюве, не вырывалась, а равнодушно шевелила хвостом и открывала и закрывала жабры.

Схватив рыбу, птеродактили уносили ее в скрытые в скалах гнезда, где гортанно и требовательно кричали птенцы. Птеродактиль с рыбиной в клюве должен был торопиться, иначе на него моментально налетали другие птеродактили и архептериксы, и пользуясь тем, что клюв у собрата занят, клевали счастливца, стараясь отнять добычу. Случалось, во время схватки кистеперая рыба падала в воду, и, особенно не радуясь спасению, продолжала равнодушно пожирать моллюсков.

Ребята с любопытством наблюдали за непрекращающимся обедом, длившемся не первый и не последний миллион лет.

В воздухе что-то просвистело, и под ноги Андрею упал обглоданный рыбий хвост. Из-под камня вытащился краб с глазами на стебельках, ухватил рыбий хвост клешнями и скрылся в расщелинке.

— Как хитро все устроено! Все кого-то едят! — вслух подумал Андрей.

— Смотри, как бы и тебя кто-нибудь не сожрал, — хмыкнула Лависса. — Уверена, здесь полно желающих.

— Я-то что, я невкусный, — Андрей прищурился. — Вот ты другое дело! Интересно, кто тут питается дочками президентов?

— Размечтался, — Лависса показала ему язык и крикнула. — Эй, кто хочет полакомиться глупым самодовольным мальчишкой?

Они устроились на большом камне у берега, предварительно убедившись, что это действительно камень, а не какой-нибудь хитро замаскированный гигантский краб или динозавр. Насколько хватало глаз перед ними раскинулось Первичное море.

Но спокойствие моря было обманчивым. Под его покрывалом шла напряженная борьба. Порой из-под воды вырывался фонтан брызг, и на поверхность всплывало какое-нибудь массивное неуклюжее чудовище с широкой чешуйчатой спиной и рядами острых зубов. Чудовище захватывало воздух и с всплеском скрывалось под водой.

Из Первичного моря появилось массивное неуклюжее существо в костяном панцире и, загребая песок лапами, поползло по направлению к друзьям. У существа была небольшая, подвижная голова с блестящими глазами, кожистая шея и рот, напоминающий клюв птицы. На костяном в разводах панцире было три ряда колючих шипов, а между шипами сидел краб-ловкач с присоской на хвосте и шевелил клешнями. Это была прачерепаха.

Они хотели было сойти с ее дороги, но черепаха, подняв голову, увидела их, и от неожиданности скрылась в панцирь, подобрав лапы. Прачерепаха не выглядела хищной. На суше она передвигалась еле-еле. Видимо, просто вылезла погреться или выспаться, зарывшись в песок. На встречу с путешественниками она явно не рассчитывала.

— Какая смешная! На ней можно покататься, — девочка подбежала к прачерепахе. Та высунула голову и зашипела, но тут же быстро спряталась. Наружу торчал только короткий ластообразный хвостик.

Краб-ловкач, увидя девочку, соскользнул со спины черепахи и попятился к морю. Черепаха лежала неподвижно.

Среди множества хищников приятно было встретить хоть одно такое добродушное существо.

Мальчик попытался перевернуть черепаху, но она была ужасно тяжелой. Черепаха шевельнула короткой сильной лапой, и Андрей шлепнулся на песок. Черепаха насмешливо, как ему показалось, посмотрела на него и быстро спряталась.

Немного погодя черепаха неуклюже развернулась, сползла в море и уплыла. Первичное море было таким чистым, теплым и ласковым, что от него невозможно было оторвать глаз.

— Хочу искупаться, — тоскливо заявил Андрей. — Мне жарко.