Сердце пирата

— И я тоже хочу! — поддержала идею Лависса. — Но только если ты отвернешься! Я не собираюсь купаться при тебе!

— Никаких купаний, — строго сказал робот. — Видели, сколько здесь всякой живности? И до трех не досчитаете, как вас сожрут.

Баюн поднял небольшой камешек и швырнул его в воду подальше. На всплеск тотчас спикировал птеродактиль, и буквально в ту же секунду рядом мелькнула зубастая морда какого-то прибрежного ящера, величиной с небольшой аэробус.

Но и без купания на берегу можно было отдохнуть совсем неплохо. С моря подул легкий ветерок, и стало не так жарко. Никаких хищников — рвунов или тирексов — поблизости не было. А диплодоки и брахиозавры обращали на них внимания не больше, чем пасущиеся на лугу коровы на бабочек и досадливых шмелей.

Робот быстро зашел в воду и вытащил из-под камня большущего створчатого молюска:

— Как насчет обеда?

— А он съедобный? — Андрей недоверчиво покосился на молюска.

— Еще какой! Я таких сто раз ела! — похвасталась Лависса. — Нам их подавали на праздничном обеде. Их только надо слегка поджарить на огне, пока панцирь не почернеет.

Робот достал из своего ящичка большое увеличительное стекло:

— Можно и поджарить. Огонь я мигом разведу.

Андрей и Лависса собрали сухие ветки кустарника и сложили их. Получился небольшой костерик.

— Теперь бы еще небольшое бревнышко, чтобы подольше горело, — робот огляделся.

— Бревнышко? Я сейчас! — Андрей увидел у воды большую черную корягу. Он подбежал, чтобы притащить ее к огню, но ему показалось, коряга шевельнулась. Андрей замер. Коряга больше не шевелилась. «Почудилось», — решил мальчик. Но на всякий случай он кинул его в бревно маленький камешек. В ту же секунду коряга распрямилась, как взведенная пружина, и щелкнула зубами. Это оказался ловко маскирующийся хищный ящерообразный аллигатор.

Аллигатор выползал на берег, зарывался в песок и терпеливо поджидал подходящую ему по размеру добычу. Если бы Андрей не заметил, как коряга шевельнулась, добычей стал бы он сам.

Недовольный аллигатор уполз в Первичное море, волоча по песку длинный, с остриями на конце хвост. Некоторое время он полз по мелководью, и Андрею был виден чешуйчатый с остриями гребень на его спине. Но вот он нырнул, его бронированная спина описала полукруг и исчезла. На всплеск спикировала парочка птеродактилей, но, поняв, что тут им делать нечего, быстро ретировалась.

— Ну и где бревнышко? — спросил робот, когда Андрей вернулся с пустыми руками.

— Оно хотело мной закусить, — мальчик сгреб хворост в кучу и стал отбирать самые тонкие и сухие палочки для растопки.

— В этом мире каждый выбирает способ охоты по себе, — нравоучительно заметил робот.

Мясо молюска оказалось очень нежным и сочным. Когда обед закончился, и от молюска остался один только панцирь, со всего берега стали сползаться красноспинные крабы. Один, самый большой, ухватил панцирь молюска и воровато потащил его в свою норку под камнем. Норка была тесной, и крабу пришлось немало потрудиться, прежде чем удалось-таки пропихнуть туда панцирь.

— А зачем ему панцирь? — Лависса с любопытством наблюдала за крабом. — Что он с ним будет делать?

— Сделает колыбельку и будет качать своих детишек, — пошутил робот.

— У тебя, Баюн, мысли только про детишек, — засмеялся Андрей.

— А у меня… у меня никогда не будет детей! — не выдержала Лависса. — Ну разве что немножко: три мальчика и две девочки. И еще маленький саблезубенький кошкозаврик. Он будет ловить крысоящеров и пить мелазавриное молочко. А еще…

Не успела Лависса договорить, как раздался холодящий сердце низкий рев. Брахиозавры, мирно пасущиеся на густо заросшем водорослями мелководье, вытянули длинные шеи с маленькими головками и замерли. Один из титанов повторил свой рев и решительно зашагал к берегу.

Остальные последовали за ним. Похоже их что-то сильно напугало, потому что все они разом перестали пастись. Те из них, кто зашел в Первичное море дальше остальных, тревожно ревели и, пугливо оглядываясь, семенили в сторону берега, хлопая по воде длинными хвостами.

— Они нас затопчут! — робот оглядел берег в поисках укрытия. — Брахиозавры чем-то встревожены!

Смотреть на приближающихся титанов было страшно. Они могли затоптать любого, вставшего на их пути, даже не заметив этого. Длинные коричневые шеи были вытянуты, жировые отложения на массивных туловищах вздрагивали, а четырехпалые лапы производили такую бурю, что казалось, Первичное море выйдет из берегов.

Чем ближе к берегу подходили брахиозавры, тем огромнее они казались. Словно целый квартал девятиэтажных домов сорвался с места и двинулся на тебя, переставляя колонообразные ноги.

К счастью, неподалеку в высоком берегу оказалась небольшая пещерка. Оставалось надеяться, что там нет постоянного хозяина.

Путешественники протиснулись в расщелину в момент, когда первый из брахиозавров шагнул на берег. Земля заходила ходуном, как во время обвала в подземных пещерах.