Сердце пирата

Эйлин не отступила, не отвела глаз, не дрогнула. Она лишь положила руку на письменный стол, как будто искала какую-то надежную опору.

Их взгляды сошлись и уже не расходились. Роберт остановился прямо перед ней, и теперь их разделяло не более фута. Его суровое лицо выражало хмурую решимость. Он всматривался в ее глаза, словно искал там… он сам не знал, что искал.

– Вы хоть немного представляете себе, что я почувствовал, когда увидел, как работорговец затаскивает вас в свое логово?

Слова прозвучали глухо и хрипло, как будто шли откуда-то из самой глубины. Задав этот вопрос, он пробудил в себе те же чувства, что испытывал тогда, и они снова переполнили его. Потрясли до самого основания, угрожая захлестнуть с головой.

Когда они впервые настигли его в тот момент безграничного ужаса, Роберт нашел в себе силы обуздать их и сдержаться.

Но сейчас… Она стояла прямо перед ним, слегка запрокинув голову назад, чтобы смотреть ему в глаза, и ее взгляд горел зеленовато-бронзовым огнем.

– Я думаю, вы чувствовали то же самое, что и я, когда увидела, как работорговец взмахнул саблей в дюйме от вашего горла.

Они почти одновременно вдохнули побольше воздуха, не отрывая глаз друг от друга, и в каждом бурлило отчаянное сопротивление, желание взять верх. Никто не хотел уступать, ни он, ни она.

Эмоциональное напряжение росло. Казалось, их чувства, передаваясь от нее к нему и от него к ней, сталкиваются, сливаются, рождая один неукротимый огненный вихрь. Но потом эта буря, сделав крутой поворот, вдруг обернулась почти непреодолимой голодной страстью, поразившей Роберта в самое сердце.

Но и ее страсть обжигала не меньше.

Неумолимая сила все сильнее тянула их друг к другу. Заставляла его сделать последний шаг, заключить ее в объятия и нырнуть в этот манящий водоворот. Но прежде чем он успел сделать этот шаг, его сделала Эйлин.

Без тени сомнения, она сделала этот последний шаг, преодолевая расстояние между ними. Сознательно и исключительно по собственной воле. Разве не молилась она всем богам, чтобы они дали ей этот шанс познать с ним эту неизведанную территорию? И вот теперь судьба даровала ей этот шанс, и она была полна решимости схватиться за него обеими руками и воспользоваться им без оглядки.

Пойти по этому пути, куда бы он ни привел. Отбросить все предосторожности и взять от жизни все, что она могла дать.

Эйлин не отрываясь смотрела в глаза Роберта и видела страсть, темневшую в их морской глубине. Она убрала руку со стола и шагнула к нему. Потянувшись вверх, она скользнула руками по его плечам, сплела пальцы у него на затылке, наклонила его голову и поцеловала в губы.

И ощутила, как содрогнулось все его тело.

Почувствовала, что он пытается сдержаться, контролировать свою реакцию. Не поддаваться вихрю желания, несмотря на отчаянную потребность быть с ней.

Эйлин провела языком по его сжатым губам, потом раскрыла свои, словно приглашала его.

Роберт застонал и прильнул к ее губам. Он отдался этому поцелую, словно кинулся в омут… Он сдался. Но не ей, а тому живому, что билось и трепетало в них, как птица с опаленными крыльями.

Страсти.

Эйлин никогда не чувствовала этого прежде, но знала, что это она.

Роберт наклонил голову, перехватывая инициативу. С каждой секундой желание разгоралось все жарче.

Она придвинулась теснее и почувствовала, как его руки стальным кольцом сомкнулись вокруг нее, прижимая ее к себе. Это подтверждение только укрепило ее уверенность, пальцы Эйлин скользнули в густой шелк его волос. Теперь он вел ее, и она послушно следовала за ним, добавляя в этот костер сухой хворост своей страсти, свою ненасытную жажду.

Роберт чувствовал себя все более уверенно, словно наконец стал самим собой, каким не был уже многие годы. Он будто сбросил с себя доспехи, которые стесняли его. Впервые за долгое время он почувствовал себя свободным. Он просто был собой.

Тот мужчина, которым он был на самом деле, обнимал женщину, сделавшую его таким. Женщину, которая требовала, чтобы он стал собой, и не соглашалась на меньшее. Женщину, которая видела его насквозь и обращалась напрямую к его сути. Женщину, которая смущала и восхищала его, противоречила ему, провоцировала и вместе с тем уравновешивала его, придавая устойчивости.

Их губы, их рты сливались в жарком нетерпении и плавились, образуя единое целое. У нее был вкус меда и бисквита, а под ним таился неповторимый эликсир – квинтэссенция ее самой.

Их руки все крепче и крепче прижимали их друг к другу, их языки вели дуэль, дразнили и манили, рождая пьянящую смесь жажды и нетерпения, томления и страсти. Роберт чувствовал себя так, словно они неслись в неуправляемой повозке, забыв обо всем и не разбирая дороги.

Он отчаянно старался собраться с мыслями. Сквозь густую пелену желания он подумал, что должен притормозить, хотя бы немного. С этой целью он сделал движение, намереваясь прижать Эйлин к письменному столу и подержать так, пока не возьмет ситуацию под контроль.