Сердце Потока

Волшебник Рассвета наклонил голову. Он, несомненно, обдумывал её вопрос, и его глаза из огненно-оранжевых стали платиновыми в зелёную нефритовую крапинку.

— Похоже, что не всегда.

— Ардент Холодный, — сказал Фин, кивая.

— Именно, — подтвердил Волшебник Рассвета.

Маррилл открыла было рот, чтобы защитить Ардента, но Серт поднял руку, останавливая её.

— Ардент был добрым и хорошим, — сказал он. — Мы вместе сражались с великим злом, спасали жизни, совершали то, что до нас было невозможно. — Его губы растянулись в улыбке — настоящей. Но, как и всё, что создаётся в неблагоприятной среде, его улыбка быстро исчезла. — Но есть в нём и тьма, — добавил он. — Вы её почувствовали. Неутолимая жажда знаний, потребность контролировать неконтролируемое. Она горит в нём, и хотя он, похоже, научился держать её в узде, она никогда не исчезала.

Маррилл было неприятно слышать такое об Арденте. Но отрицать услышанное она не могла. Она никогда не забудет, как её друг протянул руку и взял Шар Желания, зная, что произойдёт, если он воспользуется им. Что он станет их врагом. И он сделал это, даже не дрогнув. И это разбило ей сердце.

— Но он любит Пиратскую Реку.

— Не спорю, но есть что-то, что он любит сильнее Пиратской Реки, — предположил Волшебник Рассвета. Шерсть над одним глазом изогнулась мохнатой дугой.

— Анналесса, — выдохнула Маррилл. Ну конечно. Она вспомнила момент, когда Ардент взял у Капитана Шар Желания.

Тогда на его глазах Анналесса пожертвовала собой, чтобы спасти Пиратскую Реку. Он обвинял себя, полагая, что подвёл её. Я спасу её, сказал Ардент, держа в руках Шар. Даже если ради этого мне придётся уничтожить Пиратскую Реку.

И при этих его словах поднялся Железный Прилив. Он сделал это ради Анналессы. Он пытался спасти женщину, которую любил.

— Он сделал это ради неё, — сказала Маррилл.

Похожее на кота существо ухмыльнулось и кивнуло. Но Фина это явно не убедило.

— Это чистое безумие.

Маррилл пожала плечами.

— А по-моему, это романтично.

Фин поджал губы.

— Уничтожить мир! Какая в этом романтика, Маррилл?

Она не стала спорить. Он был прав.

Фин повернулся к крошечному Дзанну.

— Так как же Железный Прилив связан с Анналессой?

Волшебник Рассвета протянул руку Фину за спину, в место, которое мог видеть только он, и осторожно извлёк только что изготовленную Былитамскую Карту Куда Угодно. Он скользнул по ней взглядом, и на её поверхности начали появляться новые места.

— Эта карта и Пиратская Река — одно и то же, — сказал он. — Слившись с Розой Компаса, Анналесса стала частью самой Карты. А значит, и частью Пиратской Реки. Теперь она безвозвратно вплетена в её существование.

Серт нежно коснулся поверхности Карты — так отец гладит щёку новорождённого ребёнка.

— Пиратская Река — это самые разные возможности. Но Железный Прилив превращает всё в одно и то же. Но когда все ваши возможности одинаковы… это значит, что существует только одна возможность, разве не так?

Их окружили странные фигуры. Дзанны подлетели поближе, чтобы послушать. Маррилл чувствовала, как от исходящей от них силы вибрируют зубы. Это был насыщенный запах глубокой древности, округлый аромат мудрости. Это было похоже на шум ветра, летящего с древних гор.

Маррилл подняла взгляд. Глаза Волшебника Рассвета стали тёмно-фиолетовыми, с лёгким оттенком сердолика, цвета облаков на рассвете.

— Если нет возможностей, то нет и Пиратской Реки. Похоже, ваш друг верит, что, если уничтожить Пиратскую Реку, Анналесса получит свободу.

Маррилл силилась это уразуметь. От напряжения кровь ревела в её ушах.

— То есть с помощью Железного Прилива он уничтожает Пиратскую Реку — стирает все возможности, — потому что думает, что этим спасёт Анналессу.

Волшебник Рассвета кивнул.

— Неужели это сработает? — еле слышно спросила она. — Но сможет ли он её спасти?

— Я не думаю, что это имеет значение, — уклончиво ответил Волшебник Рассвета. — А ты?

Маррилл опустила глаза. В горле застрял ком, на глаза навернулись слёзы. Внутри неё как будто разверзлась пустота. Она вздрогнула, думая обо всём, что превратилось в железо. Мир без жизни, без цвета. Всё твёрдое, ничего тёплого и мягкого. Даже если Ардент прав, даже если бы это спасло Анналессу, что осталось бы от мира? Разве стоило бы в нём жить?

У Волшебника Рассвета не было губ, которые могли бы улыбаться. Но его глаза приобрели умиротворяющий оттенок голубого, как небо после грозы.

— Не всё так мрачно. Пока есть одна последняя возможность, всегда остаётся надежда. Пока остаётся хотя бы один осколок возможности, железо можно расплавить, а Пиратскую Реку — возродить.

Маррилл слегка взбодрилась. Стоявший рядом с ней Фин расправил плечи.

— Расплавить? — спросила она. — И всё, что уже превратилось в железо, вновь станет прежним?

Волшебник Рассвета кивнул.

— То есть, если мы остановим его, Пиратская Река и все, кого поглотил Железный Прилив, будут спасены? — уточнил Фин.

— Верно, — прощебетал крошечный Дзанн. — Но когда больше нет возможности, когда последняя обратится в железо… — Его голос стал мягче. — Тогда конец.