Сердце разбитой кометы

– Вот ведь обнадежила! – ухмыльнулся Никита. – Ну ничего. Зуб вот выбили, жалко. Не люблю стоматологов.

– Нам надо в полицию! – заявила Марина. – Мы сделаем заявление об убийстве!

Трофим резко вывернул руль вправо, съехал на обочину и остановился.

– А мне в полицию нельзя! – вдруг заявил он, поворачиваясь к Антонине.

«Приехали, от одних бандитов к другим… – подумала Тоня. – Может, он никакой не физик, а обычный сутенер? Хотя… тогда нам с Мариной ничего не грозит… Он совершенно не смотрит на нас как на женщин, на меня, во всяком случае, точно», – и эта мысль расстроила ее.

Глава 8

Подполковник ФСБ Лев Николаевич Капустин с интересом смотрел на собравшуюся в кабинете следователя Семена Вострякова разношерстную компанию.

Марина все-таки настояла на своем, и «великолепная четверка» отправилась в полицию. Трофим, понимая, что стоит ему назвать свои данные, сразу же начнется черт-те что, сам позвонил приставленному к нему подполковнику спецслужб и сообщил, где находится. Службы не заставили себя долго ждать.

И вот теперь все сидели на стульях у длинного стола и слушали красочный рассказ Марины и Антонины обо всех злоключениях, выпавших на их долю. И следователь, и фээсбэшник от всего услышанного несколько оторопели.

– Нас тоже хотели убить! Вы это запротоколируйте! – суетилась Марина, понимая, что настал ее час мести и уж теперь-то, когда она в полной безопасности, она скажет все.

– Конечно-конечно! Не волнуйтесь! Ваши показания – это лишние пять-семь лет на душу каждого преступника, – успокоил ее Семен Игоревич. – Это же надо, что придумали! Если ваши слова подтвердятся, то мы целую банду накроем! А чего бы они еще натворили? А может, и уже…

– Подтвердятся! Мы не врем! – ответила Антонина.

– Я тоже ей верю! – вступил Трофим. – У нее честные глаза!

– Шут! – фыркнул Никита. – Все говорят о чем угодно, только не обо мне, а я тоже пострадавшее лицо. Если бы я не лег в эту психушку, не сыграл гениальный спектакль под названием «параноидальная шизофрения», если бы не открыл дверь моему безумному другу… А ведь меня тоже успели напичкать какой-то гадостью.

– А вы, я надеюсь, понимаете, что само ваше незаконное проникновение в психиатрическую больницу может вызвать массу вопросов? – спросил следователь, подойдя к вопросу совсем с другой стороны.

– Мы понимаем, и я отвечу, что один во всем виноват, Никита ни при чем, – твердо сказал Трофим. – Это я его туда заложил.

– Никто меня не закладывал! Трофим просто испугался за друга! Куда ему надо было обращаться в таком случае? Конечно, в психушку. Меня осмотрел врач и подтвердил, что я болен. А если это не так, то проверяйте врачей на профпригодность. При чем тут Трофим? – сразу же поменял тактику и Никита.

– Разберемся! – ответил следователь.

– А чего разбираться-то? – удивилась Антонина. – Если бы не они, было бы еще два трупа, а то и больше. Если они совершили одно убийство, то и на второе, и на третье спокойно пошли бы, потому что терять им уже нечего.

– Это тоже учтем, – стрельнул в нее глазами следователь.

Наконец в разговор вступил Лев Николаевич, который был настроен не очень оптимистично.

– Вы, Трофим, удивляете меня. Мало того что сбежали из больницы, скрылись от нас, так еще и ввязались в такую историю! Это же опасно! У вас прямо талант не только к физике, но и к разным неприятностям тоже.

– Жить вообще опасно! – весело заявил Трофим, не разделявший пессимизма полковника. – Я причинил вред женщине и очень переживал. А когда не смог выйти с ней на связь, почувствовал, что она в опасности. Развито у меня чутье на это дело.

– Так вам бы поисковой собакой к нам на службу, – усмехнулся подполковник и кашлянул, поняв, что такой солдафонский юмор здесь не оценят.

– У меня другая участь, – весьма тактично ответил ему Трофим.

– Хорошо, что вы сами заговорили об этом. О вашей участи! Все человечество вас ждет. Не о женщинах думать надо…

– Подождет человечество, и не вам мне приказывать, о чем я должен думать, – резко ответил Трофим.

– Боюсь, что не сможет ждать! Вы не одну отдельно взятую женщину спасать должны, а всех, – давил на него Лев Николаевич.

– Я постараюсь, но поставлю свои условия.

– Что за условия? – сразу же поинтересовался работник органов.

– Я буду работать только в комфортных для себя условиях, на свободе. Читайте по слогам! Сво-бо-да! И вдохновение…

Лев Николаевич удивленно поднял брови.

– Последнее слово пугает еще больше, чем первое. И что же вам нужно для вдохновения?

– Свобода! Я буду пить, гулять, заниматься сексом, а может, и не буду. Но это будет мое решение! А если вы сейчас меня опять свяжете по рукам и ногам, я официально отказываюсь что-либо делать. Это понятно? Нет у меня интереса к такой жизни, и желания нет! И вы меня работать не заставите! Ну не будете же вы меня пытать?

– Пытать приказа не было, – вздохнул Лев Николаевич, словно он сожалел об этом. – В любом случае, я вас понял и должен донести ваше решение до руководства.

– Да это ради бога! Так я не арестован? – уточнил Трофим.

– Нет.

– Значит, мы свободны? – улыбнулся Трофим.