Сердце русалки

Водяной вытащил младенца из воды и отдал его Густаву, протянул руку еще раз, требуя следующего ребенка. Отдав второго, Густав, ошарашенный смотрел, как на его груди кряхтит и сосет кулачок ребенок, который еще минуту назад был похож на труп. Русалчонок смотрел на человека двумя бездонными кружочками, глазами без белков, одна сплошная чернота. Когда ребенок заморгал, Густаву показалось, что он похож на рыбу. Тут взгляд его упал на ножки ребенка, вернее, на то, что было вместо них. Срощенный отросток, похожий на хвост, только без плавника, как у водяного. Под кожей были видны движения косточек, колен, словно ноги младенца были зашиты в этот кожаный мешок, который мешал ему полноценно шевелить конечностями.

Пока Густав рассматривал русалье дитя и все еще не мог прийти в себя от шока, водяной закончил процедуру и со вторым. Он положил младенца на одно плечо и протянул руку, чтобы Густав отдал ему первого.

— Если тебе интересно, — вдруг сказал Густав, — священник дал им имена. Он назвал их Ларс и Сейра. В честь святых.

— Хорошие имена, — тихо произнес водяной. Голос его был приглушенный, он будто не говорил сам, а слова эхом его залетали в уши Густаву. — На тебе проклятья больше нет. Я не чувствую его. Русалка всегда держит слово.

Водяной сполз обратно в озеро вместе с детьми.

— Спасибо тебе, человек, — последнее, что услышал Густав, и это «спасибо» от дьявольского отродья так его смутило и восхитило одновременно. Меньше всего он ожидал услышать благодарности от водяного, от их племени, которое заставило Густава осесть в странной деревушке.

Как давно он слышал благодарность в свой адрес? Как будто бы в другой жизни. Конечно, жена и сын часто говорили ему за что-то «спасибо», но это было просто бытовое общение, в нем не было сильных искренних чувств, какой-то истории. Он вдруг вспомнил свою молодость в разбойничьей шайке, как обворовывал и убивал ни в чем не повинных людей, и тут вдруг спустя много лет, он как будто бы получил благодарность за хорошее дело, искупил часть своей вины. Густав странно себя чувствовал, ему стало стыдно. Впервые в жизни он, наверное, почувствовал настолько сильный стыд, что захотелось плакать. Но если проклятья больше на нем нет, значит, все не зря. Скоро у него родится внук, жизнь продолжится. А о своих отношениях с русалкой он лучше умолчит. Незачем кому-то знать правду.

Часть 3. Священник

Глава 1

На болоте, недалеко от пещеры, где обитали русалки, стоял жаркий сентябрьский полдень, вопли цикад отдавались эхом по поверхности тины, летали по ровной траектории бабочки в поисках сладких цветов, лягушки пели и прыгали по широким листьям кувшинок. Вокруг царил какой-то неописуемо веселый праздник жизни.

Ларс лежал на животе под сгорбленной ивой головой в песок, не обращая внимания на царившую вокруг него какофонию. Он лежал так уже долго и совсем не шевелился. Лягушки настолько осмелели, что начали прыгать по его спине и ползать в волосах.

— Тупорылый я карась! — вдруг закричал он и ударил кулаком по песку. Испуганные лягушки в страхе спрыгнули в воду, издав аккуратный «плюх». Ларс перевернулся на спину. Он смотрел в чистое голубое небо. — Ну какой же дуболом.

Ларс никак не мог прийти в себя после встречи с Леей. Ему еще никогда не было так стыдно за свое поведение, даже не спросил, как красавицу зовут. Он сожрал все, что девушка принесла, швырнул в нее апельсином, и даже спасибо не сказал. А этот дурацкий апельсин! Ну почему сразу не догадался, как его есть! Святые караси, какой позор! Ларс закрыл лицо руками. Если бы в его коже было больше кровяных протоков, он бы покраснел.

А самое глупое, что он просто молча уплыл! Не договорился с ней о встрече и ничего толком не сказал! Конечно, она испугалась и наверняка подумала, что такое чудовище только доставит ей проблемы. Девушка была красиво одета, пожалуй, даже слишком много на ней было тряпок, она не из крестьянок, эта двуногая другого поля ягода. Она даже разговаривала как-то по-иному, не так, как деревенские девицы и парни. Более ровно, мягко, четко выговаривала слова и речь ее была чистой, как пение птицы.

Когда Ларс рассказал об ужасном «свидании» сестре, та лишь посмеялась над ним и заверила, что после такого девчонка точно никогда больше не захочет его видеть.

— Знаешь, почему ты еще больший дурак? — задала Сейра риторический вопрос, — Ты ее не приручил, она наверняка испугалась и больше никогда к тебе не придет. Забудь о пирожных. А если говоришь, что она была одета в красивые тряпки, значит, у нее-то точно этих пирожных завались, не то что у Вергия. Мой любимый двуногий, сам от сердца отрывает, не ест эти сласти, для меня хранит…