Сердце сокола

— Почему мы сразу не начали оттуда? — поинтересовался он, чтобы не оставлять очередное выступление сестры без ответа. Она же лишь немного загадочно улыбнулась.

— Ты не был готов, — безапелляционным тоном заявила она. — Сомневался в нашей затее и только и искал повод сдать назад. А сейчас тебе задело за живое, и ты уже не отступишь. И не делай такое лицо, Найо, я же твоя сестра и должна правильно тебя понимать.

— Хорошо бы и мне было правильно понимать тебя, — буркнул Рейнардо, не зная, радоваться ли ему подобной близости сестрицы или оскорбиться тем, что она столь бессовестно пользуется его слабостями. Решив, что поссориться они всегда успеют, Рейнардо дерзко прошел в спальню наставника.

Кажется, здесь ему бывать еще не приходилось: сеньор Керриллар при всей своей привязанности к подопечному держал между ними определенное расстояние и не допускал Рейнардо в свою личную жизнь, частью которой быпа и его спальня. И вот теперь Рейнардо с чувствигельным удивлением рассматривал нарочиго богатое убранство его покоев, столь не сочетающееся с кажущейся приверженностью к аскетизму сеньора Керриллара, что Рейнардо не знал, что и думать.

Укрытая тяжелым парчовым пологом кровать, у изножья которой стояли два позолоченных ангела, поддерживающих его. Отделанные темным королевским бархатом стены, на которых висели картины известнейших европейских художников, в том числе Ватто и Каналетто. Огромная хрустальная люстра, занимающая почти треть комнаты, массивная резная мебель, выложенный мрамором камин — и везде, везде золото. Его было в этом помещении так много, что Рейнардо против воли зажмурился, с трудом подавляя желание выбраться на воздух, чтобы оно не проплавило в его душе дыру. Выходит, он совсем ничего не знал о Кингине Керрилларе? Выходит, все десять лет тот играл роль, которой Рейнардо безоговорочно верил? Показывал себя таким, каким его хотели видеть, а в действительности упивался золотом и сходил с ума по чужому богатству? Иначе как объяснить…

— Видишь теперь, почему в нашей казне вечная недостача? — прошипела не менее ошеломленная Виктория и зачем-то погладила по голове статую одного из ангелов. — Одна люстра дороже всех моих украшений будет. Кстати, Найо, ты недавно сетовал, что у нас флот в бедственном состоянии, а на починку кораблей денег не хватает. Возьми пару подвесок, Найо, и восстанови свой флот. Стране это нужнее, а регент все одно не заметит!

Рейнардо проглотил и эту шпильку, потому что спорить с правдой не имело смысла, а Виктория была бесконечно права. Кажется, она все время была права, а значит, не могла ошибаться и в том, что однажды услышала. И Рейнардо уже знал, что более не остановится в поисках истины!

Он снова первым взялся за поиски. Единственным предметом мебели в спальне регента, в котором могли оказаться какие-то записи, был секретер. Из палисандра и черного дерева, украшенный полудрагоценными камнями и золоченой бронзой, он произвел своим богатством на Рейнардо столь удручающее впечатление, что он уже без всяких угрызений совести выдвинул верхний левый ящичек. Виктория, наблюдавшая за его действиями, удовлетворенно кивнула и направилась к кровати Кинтина Керриллара. Краем глаза Рейнардо видел, как она прощупывает изголовье, заглядывает под подушки, пытается сдвинуть с места ангелочков, надеясь, что те пустят ее в вожделенный тайник, но сам он почему-то не сомневался, что если где и найдет доказательства самого страшного вероломства сеньора Керриллара, то только в этом секретере.

Но все же в первом ящичке неожиданно оказались какие-то лекарства, второй изобиловал булавками для шейных платков, в третьем — в гордом одиночестве — хранились карманные часы, и лишь в четвертом — открывшимся с большим трудом и пронзительным скрипом — Рейнардо обнаружил старые пожелтевшие письма.

Вдохновленный собственной находкой, он вынул сразу всю стопку и принялся с жадностью раскрывать их, уже не заботясь о сохранности прежнего порядка.

Но чем дальше он заходил, тем больше мрачнел. Бумаги оказались донесениями шпионов, посланных Кинтином Керрилларом в разные европейские уголки, и, хоть порой они вызывали отторжение, однако ничуть не приближали Рейнардо к поставленной цели. И если еще с полчаса назад это порадовало бы его, то теперь вызывало лишь чувство досады и брезгливости. Надо было снова возвращаться в начало…

— Найо!

Громкий возглас Виктории выдернул из собственных раздумий и заставил обернуться. Сестра смотрела на него столь многозначительно, что сомнений в ее успехе не возникало. Однако в руке у нее был лишь миниатюрный мамин портрет, и Рейнардо недоуменно поднял брови.

— Знаешь, где я это нашла?! — между тем ликовала Виктория. — В пологе: там кармашек был, а в нем — вот эта вещица! Я же говорила, что Керриллар что-то скрывает! Вот тебе доказательства!

Ничего подобного она не говорила, но когда бы Викторию подобные мелочи смущали?

— Это всего лишь мамин портрет, — чуть устало постарался урезонить ее Рейнардо. — У меня есть такой же, и у тебя…