Сердце сокола

— Сантьяго Веларде я точно им не считаю, — заверила она его, и говорить после этого, кажется, стало совсем уж не о чем. Сантьяго поймал себя на мысли, что старательно ищет повод снова привлечь Кристину к себе, а она вдруг опустила голову и забавно зажмурилась, заставив его замереть в ожидании.

— Быть может, это очередная моя дерзость, но вам ведь хочется еще меня поцеловать? — с отчаянной напряженностью выговорила она, как будто Сантьяго действительно мог увидеть в том распущенность.

— Больше всего на свете, — шепнул он, прижавшись щекой к ее виску и чувствуя, как в голове снова пустеет. — Но только если мое желание взаимно.

— Мое взаимно вне всяких сомнений, — восхитительно кокетливо выдохнула Кристина, и всякие слова стали просто лишними. Сантьяго приник губами к ее губам, чувствуя, как разливается жар по всему телу, требуя новых сумасбродств, потому что Кристина, словно избавившись от сковывающего ее душу чувства вины, не робела, не чуралась его ласк, а сама так безоглядно отдавалась ему и так жадно присваивала его себе, что Сантьяго отпустип все собственные сомнения. Не распущенность и не благодарность. Та же страсть, что захватила его, — и, быть может, во всем этом безумии их брак был далеко не самой безумной вещью, как казался до сих пор?

Кто знает, как далеко он зашел бы в этой мысли и Кристининой взаимности, если бы громкий неожиданный лай не оторвал их друг от друга. Кристина совершенно бессмысленными глазами принялась искать свою собаку, а Сантьяго, тряхнув головой, мигом различил знакомый возмущенный клекот и заметил парящего в небе сокола. Тот, очевидно, пытался спуститься, но охотничья собака не позволяла ему этого.

— Либре? — с тревогой спросила Кристина, как будто сразу почувствовавшая ту угрозу, вестником которой должен был быть сокол Алькона. Сантьяго кивнул и, попросив придержать пса, свистнул, приказывая Либре спустигься. Тот сделал еще пару кругов над удерживаемым Кристиной Хуго, потом наконец опустился на плечо Сантьяго. Как и следовало ожидать, к его ноге была привязана записка, в которой Алехо сообщал, что регент неожиданно для всех занемог и решил вернуться во дворец. Алехо утверждал, что ни с кем посторонним Керриллар не встречался и никаких атак не планировал, но это не помешало Сантьяго чертыхнуться в понимании, что при всем своем нежелании ему придется немедленно возвращаться во дворец. — Плохие вести? — раздался за его спиной озабоченный голос Кристины. Сантьяго глубоко вдохнул и обернулся, прикидывая, как лучше объяснить свой отъезд. И пусть Кристина всегда понимала, что долг для него на первом месте, и даже как будто одобряла подобные принципы, все же сегодня она имела особенное право на его внимание, а Сантьяго недавней несдержанностью только подтвердип его и теперь рисковал обидеть доверившуюся ему девушку своим выбором.

— Как будто ничего особенно, — повел плечами он. — Я рассчитывал, что Керриллар даст мне пару дней продыху, но он решил, что во дворце без него не обойдутся ни одной лишней минуты. И мне тоже надо возвращаться. Простите, Кристина, я искренне надеялся провести этот день с вами, но обстоятельства…

Она кивнула — и столь серьезно, что продолжать Сантьяго не было никакой нужды.

— Вы должны быть с его величеством! — почти приказала она и в ответ на его удивленный взгляд продолжила: — Я очень благодарна вам, Сантьяго, за внимание и за ваши подарки… — тут она сбилась и немного покраснела, словно бы причислила к ним и их неожиданные поцелуи. — Но сейчас его величество особенно сильно нуждается в вашей защите, и ни я, ни вы не простим себе, если с ним что-то случится!

Кажется, Сантьяго должен был порадоваться тому, какая у него несклочная и понимающая жена. А в душе неожиданно заскреблось разочарование: уж слишком легко она его отпускала после того, что между ними только что произошло. Разве после столь многообещающих поцелуев девушка не должна требовать тепла и хоть каких-то обещаний с заделом на будущее? Сантьяго чувствовал себя так, словно отрывал часть собственной души, а Кристина выглядела на удивление безмягежной. И это не давало спокойно дышать.

Однако задать прямой вопрос было бы верхом бестактности, и Сантьяго попытался схигрить.

— Если я обидел вас, Кристина, своей поспешность…

Но она замотала головой, прерывая его на полуслове.

— Не беспокойтесь обо мне, пожалуйста! Я остаюсь не одна: со мной будет Хуго и ваше желание устроить для меня праздник. А его величество совсем один, и я, право, не найду себе места, пока не буду уверена, что он в безопасности в столь суровое время!

А вот теперь стало совсем паршиво. Давно ли Сантьяго восхищался тем, сколь предана Кристина королю и делу его защиты, а теперь все виделось совсем в ином свете. Ее чрезмерное беспокойство за Рейнардо и отказ от своих желаний в пользу его наводил на определенные мысли, которым Сантьяго не хотел верить, но которые раз за разом одолевали его, пытая преступной ревностью. И даже нынешние поцелуи ее не уничтожили. Лишь сделали еще острее. И кажется, с нею ему и предстояло уехать.