Сердце сокола

Грозный клекот и болезненный вскрик преступника дали Алехо сигнал действовать. Он подался вперед, стараясь прицелиться, но нападавший на его противника со всех сторон Либре не давал возможности это сделать: ранить своего сокола Алехо никак не хотел. Чертыхнувшись, он спрятался за ствол дерева и снова свистнул, отзывая Либре. Тут же высунулся из укрытия и выпустил в противника пулю. И едва успел увернуться от еще одного ножа, пролетевшего в какой-то пульгаде [Пульгада — примерно 2.32 см (прим. авт.)] от него. Сколько у этого мерзавца было оружия? Алехо достал второй пистолет и выдохнул, готовясь к новой атаке. У него оставались пули для перезарядки — но оставапось ли у него время? И была ли еще удача на его стороне?

Он переложил пистолет в другую руку, здраво рассудив, что противник будет ждать его появления с той же стороны, что и раньше, а Алехо одинаково хорошо стрелял с обеих рук. Перекрестился и вывернулся из-за дерева. В ту же секунду Либре рухнул на преступника, когтями вцепившись ему в лицо. Пара мгновений на прицел — и Алехо нажап на спусковой крючок.

Преступник взвыл и, отодрав сокола от себя, с силой швырнул его на землю. Следом еще один нож полетел в сторону Алехо, но цели не достиг: на боку преступника расплывапось апое пятно, и он только развернул лошадь и пустил ее галопом прочь от преследователя. И Алехо знал, что должен немедленно прыгнуть на своего коня и броситься в погоню, но Либре не поднимался с земли, и Алехо, вопреки любому здравому смыслу, кинулся к нему.

Поломанный, с окровавленным разрезанным крылом, сокол поднял голову и раскрыл клюв, но вместо привычного клекота из него вырвался лишь хрип, и Алехо с болью в сердце поднял его на руки.

— Потерпи, дружок, — ласково попросил он и со вздохом улыбнулся. — И тебя залатаем, как хозяина твоего залатапи. Нам бы только до дома добраться. Далековато, конечно, но тебе не привыкать. Потерпи только, хороший мой! Не подведи!

Либре ответил совсем глухими нотами, и Алехо, скинув плащ, устроил из него что-то вроде гнезда. Уложил в него Либре и вместе с гнездом взобрался на коня. Осмотрелся по сторонам.

Он все еще был во владениях Веларде и понимап, что лучшей помощью для Либре было бы отвезти его сейчас в Нидо-эн-Рока под опеку Сантьяго. Но чтобы добраться до поместья, требовалось сделать приличный крюк, а Алехо покуда еще не терял надежды нагнать преступника. Тот ранен, а значит, не сможет ехать слишком быстро, и Алехо, если постарается, имеет все шансы перехватить его до въезда в столицу.

Однако гнать во весь опор теперь не позволяло то самое самодельное «гнездо», так и норовящее выскользнуть из руки и добить Либре. Алехо чертыхался и посылал проклятия в адрес каждого врага, что приходил ему в голову, однако спустя еще две лиги такой поездки вынужден был признать, что, погнавшись за двумя зайцами, одного упустил. Где свернул с дороги раненый преступник, Алехо так и не заметил, а надвигающиеся сумерки и вовсе заставили его пуститься окольным путем, чтобы не попасть в засаду противника.

Теперь проклятия полетели уже в собственную голову Алехо, и он отлично представлял себе выражение лица Сантьяго, когда тот узнает о еще одном промахе молочного брата. А ведь успех казался таким близким! Теперь же все предстояло начинать сначала.

Кое-какие зацепки, правда, у Алехо имелись. Пусть нижнюю часть лица преступника закрывал платок, такие глаза и его совершенно волчий взгляд невозможно забыть. Кроме того, далеко не каждый способен так владеть ножами, как владел убийца Перлы, и это должно было стать новой ниточкой для его розыска. Так что, пожалуй, не все так плохо, как пытались убедить его низкие серые тучи. Дождем они сегодня так и не разразились, хотя оплакивать было кого. Алехо помрачнел, вспомнив о сеньорите Марино и ее нелепой гибели. Несмотря на все те неприятности, что она ему причинила, он не желал ей смерти и уж тем более не мог представить, что та застанет Перлу вот так: на полулысой горе, вдали от столь любимой ею столицы, в компании человека, которого она считала своим врагом, и не получив отпущения грехов. Заслужила ли Перла такую смерть? Алехо не хотел об этом думать. Но, добравшись до берега моря, прочитал за упокой ее души молитву и бросил в воду кинжал с ее кровью. Все, что он мог сделать для сеньориты Марино. Теперь следовало позаботиться о себе.

В пещере Алькона он провел немало времени, врачую по мере сил Либре и приводя себя в порядок. Измазанную кровью одежду он сжег от греха подальше, а сам натянул капитанский мундир и, пообещав Либре вернуться как можно скорее, наконец отправился во дворец.