Сердце сокола

Сантьяго хмыкнул и покачап головой. Эти последние строки никак не вязались с покушением на него, как будто Виктория и не стремилась отвадить от венценосного брата Сантьяго, однако он чувствовал, что где-то здесь кроется подвох. Виктория ничего не делала просто так. Если она предполагала, что это письмо попадет в руки Сантьяго, она вполне могла написать о его невнимании к королю для отвода глаз. Но, судя по тому, что конверт был не вскрыт, она все же рассчитывала, что письмо достигнет адресата. И вот тут-то Сантьяго вообще отказывался что-либо понимать. Неужели он чего-то не учел в своих измышлениях? Неужели Виктория действительно заботилась о брате и вовсе не стремилась на его место? Неужели она вела какую-то игру, о которой никому не сказала, и все это безумие с ее приязнью к Кинтину Керриллару было лишь частью задуманного ею спектакля? Сантьяго уже ничему бы не удивился. Но у него было слишком мало сведений, чтобы утвердиться хоть в каком-то выводе. А закрыть все дыры мог только Алехо.

Алехо, которого Сантьяго должен вытащить из тюрьмы, даже если для этого ему придется заложить душу!

— Ты кому-нибудь говорил об аресте капитана? — спросил он, тяжело поднимаясь. Фино, поначалу хлопнув глазами, потом, очевидно, понял, что герцог Веларде спрашивает об обитателях своего поместья, и мотнул головой.

— Никому, сеньор! Капитан сказал предупредить вас, и я выполнил его распоряжение.

Сантьяго кивнул.

— Никому и не говори, — приказал он. — Ступай сейчас к брату, отдохни, а поутру отправляйся во дворец. Мне, возможно, потребуется твоя помощь.

— Вы собираетесь во дворец? — недоверчиво уточнил Фино, и Сантьяго отлично его понимал. Чего бы он только не отдал за то, чтобы вскочить на коня и пустить того во весь опор, не позволяя Алехо гнить в камере ни одной лишней минуты. Но он и пешком-то ходил пока с трудом, а чтобы преодолеть семь лиг от Нидо-эн-Рока до столицы, потребуется все его мужество и сила воли.

Но к утру он должен быть во дворце! И обязан найти способ вытащить Алехо из неприятностей, пока обо всем произошедшем не стало известно Рейнардо и тот не решил рассчитаться с капитаном Руисом за смерть своей любовницы.

— Об этом тоже никто не должен знать! — отрезал Сантьяго, задержавшись у двери. — И я спрошу с тебя, если выйдет иначе.

Фино вытянулся в струнку и предложил приготовить для сеньора герцога лошадь. Сантьяго не стал отказываться, решив, что чем меньше людей будет знать о его отъезде, тем лучше, а сам отправился обратно в спальню, чтобы собраться в дорогу.

Дело это, вопреки желанию Сантьяго, было небыстрым, а потому вряд ли стоило удивляться осторожному стуку в дверь в тот момент, когда он надевал второй сапог. Уверенный, что это вернулся Фино с докладом о готовности коня, Сантьяго позволил ему войти и тут же уперся взглядом в длинную юбку, которая могла принадлежать только одному человеку.

— Кристина?

— Вы уезжаете, сеньор Веларде? — больше утвердительно, нежели вопросительно произнесла она, и в тоне ее столь явно послышалось обвинение, что отрицать очевидное стало бессмысленно.

— Я…

— Ровно так, как я и предполагала: среди ночи, не дожидаясь, пока я проснусь, чтобы избежать навязчивых прощальных слов?

Сантьяго мысленно чертыхнулся. Разумеется, именно так все и выглядело. И останется таковым в Кристинином сердце, если он не скажет ей правду.

— Алехо арестован, — вопреки запрету, наложенному на Фино, открылся он.

В конце концов, Кристина никогда еще не предавала его доверия и заслуживала хоть каких-то объяснений. — Его обвиняют в убийстве сеньориты Марино, и я должен помешать отправить его вслед за ней на тот свет.

Кристина сделала короткий шаг вперед и плотно прикрыла за собой дверь.

— Перлы Марино? — уточнила она со вполне понятным ужасом в голосе. Сантьяго, наконец справившись с сапогами, поднялся на ноги и тут же охнул от стрельнувшей в спине боли. Кристина побледнела, как будто испытала этот приступ сама. — И ты намерен ехать во дворец? — вполголоса уточнила она. — В таком состоянии, Сантьяго?

Он скрипнул зубами, признавая и ее правоту, и безвыходность положения.

— Либо я прибуду во дворец, либо Алехо выведут из него прямиком на гильотину, — ответил он. — Вряд ли я имею право отплатить ему такой монетой после того, как он спас мою жизнь.

Это должно было убедить Кристину, что он не изменит своего решения, и напомнить, что только благодаря Алехо ее муж сейчас был жив и почти здоров. Сила признательности Кристины всегда казалась достаточно велика, чтобы сыграть на ней, а у Сантьяго не было ни времени, ни сил спорить.

Однако Кристина не попалась на эту уловку.

— Ты не сумеешь ему помочь, если загнешься в пути, — нахмурилась она. — И тогда капитану Руису будет совсем не на кого рассчитывать.

Сантьяго усмехнулся. Она совсем в него не верила, но сейчас был не тот момент, чтобы выяснять отношения.

Он взял плащ и, шагнув к жене, быстро и легко поцеловал ее в губы.

— До скорой встречи, родная, — проговорил он, заканчивая разговор, однако Кристина вдруг навалилась спиной на дверь и категорично мотнула головой.