Сердце сокола

Однако чем ближе он к нему подходил, тем сильнее сдавливало грудь предчувствие. Алехо припомнил все свои сегодняшние действия, но не нашел ни одной зацепки, способной вывести на него ищеек, которые будут расследовать убийство сеньориты Марино. А вот он должен был вернуться на свой пост, чтобы продолжить порученное ему Сантьяго дело и чтобы найти настоящего преступника. В том, что рано или поздно этот мерзавец придет к регенту, Алехо не сомневался. И ему нужно лишь не пропустить этот момент…

— Сеньор! Сеньор! — у самых ворот к нему бросился Фино, размахивая руками и явно пытаясь заставить его повернуть назад. Алехо схватился за шпагу, но было уже слишком поздно. Сразу два солдата стиснули его руки, не давая возможности защищаться.

— Капитан Руис Дельгадо! — раздался над ухом суровый голос. — Вы арестованы по подозрению в убийстве Перлы Марино Динарес! Отдайте свою шпагу и следуйте за нами!

Алехо медленно вздохнул, не позволяя себе распалиться. Остановившийся чуть поодаль Фино смотрел на него глазами побитой собаки, но именно это неожиданно навело его на нужную мысль.

— Я отдам шпагу сеньору Кастро — и никому больше! — заявил он и стряхнул с плеча одну из чужих рук. — Или вам придется доказать свое право арестовывать меня, лейтенант!

Слава о владении капитана Руиса оружием была ничуть не менее громкой, чем слава о его успехах среди женского пола, а потому лейтенант счел возможным выполнить это условие. Алехо отстегнул шпагу и вручил ее Фино вместе с письмом инфанты, так и не отправленным по нужному адресу.

— Отдай Сантьяго! — одними губами приказал он. После чего кивнул солдатам и словно бы во главе караула направился во дворец.

Эстадаль — приметно 3.34 м (прим. авт.)

Глава сорок девятая: Предположения…

Было уже глубоко за полночь, когда взмыленный Фино с горящим взглядом поднял на уши все Нидо-эн-Рока, чтобы добиться аудиенции у «давно уже отошедшего ко сну» герцога Веларде. Сантьяго велел разбудившему его Оскару помочь ему одеться и после с его помощью спустился в холл. Доктор Монкайо всего три дня назад разрешил ему вставать, и Сантьяго пока что чувствовал себя ребенком, заново учившимся ходить. Поставишь неверно ногу — и спину прострелит так, что делать следующий шаг вовсе расхочется, а он не мог позволить себе подобной слабости. До коронации Рейнардо осталось немногим больше недели, и Сантьяго не забыл своего обещания танцевать на балу с Кристиной.

На это же время он отложил и объяснение с ней.

Как ни хотелось прямо сейчас вернуть Кристину в свою постель — а она, подчинившись их обоюдному решению дать Сантьяго время на выздоровление, с того самого дня спала в собственной комнате, — все же он предпочитал хоть здесь поступить по совести и не форсировать собьгтия, пользуясь безвыходностью Кристининого положения. До вступления Рейнардо в свои безграничные права расторжение их брака было весьма затруднительным, а то и вовсе невозможным делом, и Сантьяго не желал лишать Кристину выбора своим предложением остаться его женой. Пусть даже он почти не сомневался, что она ответит на него согласием, все же законы чести диктовали свои условия. И пока оставался хоть самый крошечный шанс на то, что Кристина мечтает о свободе, Сантьяго не имел права ставить свои желания выше собственных же обещаний. В конце концов, до часа икс оставалось не так уж и много, чтобы не рассчитывать на собственную выдержку. А потом он позовет Кристину в королевский сад, за лабиринт, к столь любимой ею белой пихте, возьмет за руку и, глядя прямо в глаза, скажет, что не хочет расставаться с ней. Что Кристина стала очень дорога ему и что он готов предложить ей руку и сердце по-настояицему, если она захочет их принять. И будет с замиранием этого самого сердца ждать ее ответа и искренне надеяться на ее взаимность. А она улыбнется своей лукавой улыбкой и скажет, что он только что исполнил то самое желание, что оставил ей на откуп. И Сантьяго уже знал, что почувствует в тот момент…

— Сеньор! Сеньор! — бросился к нему Фино, размахивая каким-то конвертом, и Сантьяго внутренним чутьем ощутил, что этот разговор не предназначен для чужих ушей, будь даже это уши его личной прислуги. Поэтому он жестом остановил Фино и так же жестом указал ему на дверь кабинета, где они могли бы поговорить наедине. Фино кивнул и вперед Оскара бросился к двери, чтобы придержать ее перед Сантьяго. Потом тоже нырнул в кабинет и надежно прикрыл дверь за собой.

Сантьяго осторожно опустипся в кресло, стараясь без необходимости не нагружать спину, и посмотрел на Фино, готовясь к неприятностям.

— Рассказывай, — позволил наконец он, и Фино бухнул без всякой подготовки:

— Капитана Руиса арестовали! А он велел мне срочно ехать к вам и передать вот это письмо!

Сантьяго удивленно поднял брови и протянул руку, освобождая Фино от его посылки. Что за бред с этим арестом? Кажется, у Алехо был полный карт-бланш от самого короля и ни сеньорита Марино, ни кто повыше нее не мог до него дотянуться. Возможно, в письме…