Сердце сокола

Какой-то мальчишка, пополнявший фуршетный стол яствами, налетел на Сантьяго, возвращая его на землю. Андрес чему-то усмехнулся и, извинившись перед Кристиной, сообщил, что собирается на пару минут лишить ее мужа. Кристина улыбнулась и выразила надежду, что его величество сумеет заразить герцога Веларде своей приветливостью и задором. Андрес пообещал не разочаровывать прекрасную сеньору, а потом оттянул Сантьяго в малолюдный угол и сменил добродушное выражение лица на раздраженное.

— Что у вас тут происходит? — жестко потребовал ответа он. — Я не получал из Эленсии известий почти месяц, а чувствую себя так, словно с десяток лет провел в отшельничестве. Не ты ли обещал мне отписываться о всех событиях при дворе? Не на этих ли условиях я согласился ждать этот адский год, не видя ни невесты, ни друга? Так какого дьявола я только сейчас узнаю, что на вас с Викторией были совершены покушения? Или эти мелочи недостойны моего внимания, Веларде? Или ты и меня подозреваешь в заговоре против твоего обожаемого кузена? Если так, то я, пожалуй, оставлю тебя с твоим юродством и пойду поприветствую Викторию: к ней у меня тоже накопилось немало вопросов.

Сантьяго испытующе посмотрел на него.

— Ты еще не говорил с ней? — на всякий случай уточнил он, хотя ответ из предыдуицих слов Андреса был совершенно очевиден, в какой-то мере объясняя, по какой причине кузина охладела к своему жениху. Андрес никогда не считал женщин настолько важной частью своей жизни, чтобы из-за них менять привычки или замыслы, и даже нареченная невеста, которая весьма прочно завладела его сердцем, не заставила его пересмотреть подобное отношение к противоположному полу. Сантьяго, памятуя об абсолютной непробиваемости аделонского монарха, в свое время весьма удивлялся подобной привязанности Виктории к Андресу Касадору: с ее характером и ее любовью к независимости она должна была бы за лигу обходить законченного собственника Андреса, который не интересовался женским мнением и не считал, что оно вообще имеет место быть. Вот и сейчас вместо того, чтобы первым делом обнять невесту, с которой он не виделся больше года, Андрес затеял разговор с герцогом Веларде, который хоть и являлся его другом, все же в иерархии Андреса должен был стоять на пару ступеней ниже Виктории, как стоял в глазах всех присутствующих на фуршете. Его же предпочтение выглядело сильнейшим унижением для эленсийской инфанты. Если он и в письмах был с ней столь же оскорбительно категоричен, Сантьяго брал назад все свое возмуицение ее охлаждением к жениху. О женских обидах он знал не понаслышке. И с недавних пор имел возможность убедиться, что зачастую они возникают не на ровном месте.

— Сначала хочу разведать обстановку! — с привычной откровенностью объявил Андрес. — Чтобы не попасть впросак, если я что-то неправильно понимаю. Догадываюсь, что меня ждет очередной неприятный сюрприз, и предпочитаю быть к нему готовым. И пока еще надеюсь на твою помощь,

Веларде!

Сантьяго поморщипся. В последнее время он стал уставать от общения с королями и их непоколебимой уверенности в собственной правоте и желании всех окружающих им угождать. Кажется, раньше за Андресом подобного недостатка не водилось, но обретенная власть, определенно, изменила его не в лучшую сторону.

Или же Сантьяго просто выдохся и нуждался в отдыхе.

— Что ты хочешь знать? — прямо спросил он. Андрес бросил в сторону не отходящей от брата ни на шаг Виктории и оперся рукой на стену.

— Солары собираются разорвать наши договоренности? — резко спросил он и в ответ на заинтересованный взгляд Сантьяго продолжил: — Только не выгораживай кузена, Веларде! To, что он променял отцовскую память на выверты этого грязного последыша, мне давно известно! Но неужели он и Викторию сумел подчинить своей власти? Или, — тут глаза его сверкнули, а кулаки сжались смертоносным оружием, — Керриллар и организовал эти покушения, чтобы по-прежнему держать власть в своих руках?

Сантьяго хмыкнул, пьгтаясь прикинуть, как лучше обрисовать Андресу Касадору сложившуюся ситуацию, чтобы он прямо сейчас не схватил сеньора Керриллара за горло и не устроил на праздничном фуршете самосуд. И не нажил себе врагов как со стороны Эленсии, так и со стороны Нередада, где Кинтин Керриллар хоть и числился лишь восемнадцатым в списке претендентов на престол, все же оставался королевским братом, за смерть которого требовалась совершенно однозначная месть.

— Это разговор не на пять минут, — покачал головой он и сжал руку на плече Андреса, предупреждая его попытку рвануть к королю и его сестре. — На все твои вопросы я отвечу завтра в более спокойной обстановке. А сейчас ты ответь на мой.

Андрес фыркнул.

— To есть мои вопросы терпят, а твой — никак, Веларде?

Сантьяго кивнул.

— Именно, — подтвердил он. — И молю всеми святыми, умерь хоть немного свою надменность и повоюй на моей стороне.

Теперь во взгляде аделонского короля появился живой интерес.

— Так ты воюешь, Веларде? А по тебе не скажешь. Я думал, ты давно отдался сладкой жизни с молодой женой и забыл о былых стремлениях.