Сердце сокола

— Спектакли здесь устраиваешь только ты, Сантьяго! — раздраженно проговорил Рейнардо. — Не успел закончить один, как уже начинаешь следующий! Только учти, что сегодня никто тебя не спасет! Сегодня я намерен услышать правду, даже если для этого мне придется надеть на тебя испанский сапог!

Алехо поежился. Никто никогда не обвинял короля Рейнардо в жестокости, но его кузен, кажется, откровенно стремился стать первым, кто опровергнет эту уверенность.

— Вижу, сеньор Керриллар за время своего регентства обучил вас лучшему, что знал сам! — обвинительно произнес Сантьяго. — И вы, несомненно, достойны своего наставника!

Рейнардо вспыхнул, однако удержал гнев. Поднялся из-за стола, за которым сидел, и обошел его, очутившись прямо напротив кузена.

— Уж не этим ли поводом ты руководствовался, когда задумал занять мое место? — насмешливо поинтересовался он. — Как это благородно, ваше сиятельство, освободить Эленсию от тирана и самодура. А сами наверняка будете править милостиво и справедливо, чтобы запомнили вас в веках и слагали о вас легенды?

Сантьяго не счел нужным отвечать на этот вызов. Лишь нахмурился и посмотрел куда-то мимо кузена. Рейнардо выждал положенную паузу, потом прислонился к столу и скрестил руки на груди.

— Ты клялся мне в верности, Сантьяго! — напряженно напомнил он, и герцог Веларде отвесил ему короткий поклон.

— Именно так, ваше величество.

— Зная о том, что эта клятва не стоит и сломанного анта? — тем же тоном продолжил Рейнардо, и Алехо понял, что это самый главный для короля вопрос. Он хотел знать, что брату можно верить, и нуждался в этой правде, пожалуй, куда больше, чем Сантьяго.

Но тот был неумолим.

— Как вам будет угодно думать, ваше величество! — холодом резанул он, и Алехо почувствовал, как вздрогнул внутренне их король и как жестоко поколебалось его доверие. А Алехо никак не мог понять, для чего Сантьяго испытывает терпение кузена и чего добивается своей дерзостью. Потому что единственный вывод, который приходил ему в голову, слишком смахивал на помешательство, чтобы принимать его всерьез.

— Ты, кажется, не осознаешь, какая участь тебя ждет, если я решу, что ты виновен в заговоре против своего короля! — угрожающе произнес его величество, и на лице его обозначились желваки. — Насколько я помню, «подлая гаротта» [Гаррота — орудие казни через удушение в Испании при помощи металлического обруча, приводившегося в движение винтом с рычагом сзади] для отступников так и не была отменена.

А вот теперь и Алехо сжал кулаки. «Подлая гаротта» предполагала не только само удушение, но и предварительное унизительное «путешествие» осужденного по всему городу в повозке, привязанным к позорному столбу и осыпаемым руганью и оскорблениями. Алехо и в голову не приходило, что его величество решится применить подобную меру наказания к своему кузену, но закон действительно никто не менял и в случае доказательства вины герцога Веларде того ждала именно такая участь.

Сантьяго чуть побледнел, однако выдержал взгляд короля.

— Более чем осознаю, ваше величество, — твердо и уже без всякого вызова ответил он. — И если вы сочтете такое наказание единственно приемлемым, я приму его так, как подобает мужчине из рода Веларде. Надеюсь, и вы не запятнаете честь своей фамилии слабостью и малодушием. Иначе я искренне пожалею, что вашему бывшему наставнику не удалось завершить то, что он столь славно начал.

Рейнардо резко выдохнул и, оттолкнувшись руками от стола, прошелся по кабинету. Алехо машинально искал что-нибудь тяжелое, чтобы кинуть им в Сантьяго и заставить его замолчать. Тот словно бы поставил себе целью отправиться из королевских покоев прямиком в тюрьму и был весьма близок к тому, чтобы добиться желаемого.

— Выходит, я напрасно поверил тебе, Сантьяго? — наконец проговорил Рейнардо и снова пристально посмотрел на кузена. — Решил, что брат никогда не предаст брата и что твое слово чего-то стоит?

— Вы слишком большое значение придаете родственным узам, ваше величество, — чуть повел плечами Сантьяго, и только данное ему слово заставило Алехо остаться на месте, а не кинуться вправлять ему мозги. Сантьяго определенно сошел с ума. И никаким планом нельзя было объяснить его безумие. — Вряд ли вас удивят мои слова, если вы припомните все те события, что им предшествовали, — продолжил вбивать гвозди в свой гроб Сантьяго. — Вы оказались не тем человеком, которому я хотел бы отдать жизнь. И я жалею лишь о том, что отказывался признавать это раньше и потерял слишком много времени.

В кабинете снова воцарилась гнетущая тишина. Его величество повернулся к Сантьяго спиной и медленно переводил взгляд с одного узора обоев на другой, словно считая их. Сантьяго стоял, не шелохнувшись и как будто полностью отрешившись от всего происходящего.

Но на вопрос его величества ему все же пришлось ответить.

— Значит, ты признаешь себя виновным в заговоре против своего короля? — прямо спросил его Рейнардо, и голос его звучал приговором. Сантьяго только поклонился и отстегнул шпагу.