Сердце сокола

— Добрый вечер, сеньора! — ласково поприветствовал ее доктор Монкайо и попросил разрешения осмотреть ее сиятельство. Кристина не стала возражать, хотя чувствовала себя прекрасно. И доктор, закончив свои манипуляции, с радостным удивлением подтвердил это. — Восхитительная, чудесная пациентка! — не уставал хвалить ее он. — Если бы все были похожи на вас, нам, докторам, пришлось бы искать себе иное призвание. Но пока еще этого не случилось и я все же несу за вас ответственность, пожалуйста, примите эту микстуру. Она еще укрепит ваши силы, и завтра, обещаю, вы уже сумеете покинуть эту постель, очевидно опостылевшую вам за последние дни. Погода на улице просто чудесная, и я буду настоятельно рекомендовать вам прогулки на свежем воздухе. Надеюсь, завтра вы не откажетесь составить мне компанию и поведать пару историй, которыми славятся ваши земли? Очень люблю местные легенды. Даже в какой-то степени их коллекционирую.

Конечно, Кристина не могла отказать столь приятному человеку в его просьбе, хоть при его словах и ощутила малопонятное волнение. Неужели доктор не понимает, что эту прогулку она хотела бы совершить не с ним, а с мужем? Она едва не потеряла его и теперь ничего так не желала, как остаться с ним наедине и избавиться наконец от былого непонимания.

Впрочем, вряд ли прогулка с доктором затянется надолго. А непонимание не стоило оставлять на завтра.

— Можно вас попросить пригласить Сантьяго? — осторожно спросила Кристина, пообещав доктору Монкайо все то, о чем он просил. — Или отправить к нему горничную: я, к сожалению, ее не дождалась…

— Разумеется, ваше сиятельство, — поклонился тот. — Но и вы уж не забудьте о моих рекомендациях. Примите микстуру, чтобы я покинул вас со спокойной совестью.

Не желая ни на секунду откладывать свидание с мужем, Кристина послушно выпила ложку горькой настойки, и доктор немедля отправился выполнять свою часть сделки. Кристина замерла в томительном волнении, не позволяя себе больше ни думать, ни сочинять, лишь читая короткую молитву перед тем, как посмотрит в любимые серые глаза.

Но когда дверь открылась, на пороге появился вовсе не он, и Милагрос с подносом, на котором на этот раз стояла тарелка с аппетитной паэльей и любимый Кристинин лимонад.

— Покушайте, сеньора, — умоляюще протянула Милагрос, ставя поднос Кристине на колени. — Доктор сказал, надо вам, чтобы сил набраться. Покушайте, сделайте милость, а то он меня ругать станет. Вы так долго не кушали, надо теперь наверстывать…

C ней Кристина спорить тоже не хотела, понимая, что это лишь затянет время, тогда как в душе почему-то просыпалась тревога. Она уже полдня в сознании, а Сантьяго так и не заходил. На него это было совсем не похоже. И тягучее подозрение, что от нее что-то скрывают, все прочнее обосновывалось в Кристининых мыслях, и она уже почти созрела для того, чтобы задать хлопочущей над ней Милагрос прямой вопрос, как вдруг глаза ее против воли закрылись, ложка выпала из пальцев, и Кристина погрузилась в мягкий приятный сон.

О том, что муж покинул Патио-верде, она узнала уже только утром. Как и о том, что Милагрос упросила доктора Монкайо дать сеньоре Веларде «чуточку снотворного, чтобы она хорошо отдохнула ночью», набралась сил и не слишком расстроилась из-за неожиданного отъезда герцога Веларде во дворец. Глаза Милагрос метали молнии, когда она говорила об этом, обвиняя сеньора герцога в вечном предпочтении короля, а не своей жены, а Кристина чувствовала только все ту же смутную тревогу и не могла с ней сладить. И сердце, и разум, в коем-то веке объединившись, восставали против такого обличения Сантьяго, и чем больше усердствовала Милагрос, тем меньше соглашалась с ней Кристина.

Нет, не мог! Он оставил Рейнардо, отправившись следом за женой, чтобы вернуть ее, а после отсутствовал на посту почти неделю, отвоевывая Кристину у самой смерти и не отходя от жены, несмотря на грозящую его кузену и королю Эленсии опасность. Сантьяго сам говорил, что со дня коронации началось самое тревожное для всех них время, однако не бросил Кристину, даже когда рядом с ней появился доктор и когда этот доктор сказал, что опасность миновала. И если сейчас он уехал, значит, тому была очень серьезная причина. Значит, во дворце произошло нечто такое, что требовало его немедленного вмешательства, и Кристина не могла осуждать мужа за его поступок. Единственное, что она хотела знать, это правду ли сказали вчера Милагрос и доктор Монкайо о том, что именно Сантьяго заботился о Кристине с первых минут ее болезни. Милагрос тут же вспыхнула, отвела глаза, но все же вытолкнула недовольное:

— Правда, сеньора!