Сердце сокола

— Только вы и можете, сеньора, — выдохнул капитан и скрипнул зубами. — Если вы не справитесь, боюсь, никому уже будет не под силу предотвратить трагедию, которую Сантьяго для себя уготовил. И отказывается, будь он проклят, сменить репертуар!

Послышался осторожный стук в дверь, но Кристина и не подумала отозваться. Затаив дыхание, она смотрела на капитана Руиса и безмолвно умоляла его говорить дальше. Тот выдохнул, тряхнул головой и без лишних сантиментов начал рассказ.

— Керриллар обвинил Сантьяго в заговоре против короля…

В эту секунду Кристине в первый раз захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что она не спит и весь бред услышанного ей не снится. Невозможно было представить, чтобы кто-то заподозрил Сантьяго Веларде в неверности венценосному кузену, но, чем дальше говорил капитан, тем все большие низости открывались Кристине, холодя ее сердце.

— Неужели его величество поверил, что Сантьяго способен его предать? — воскликнула она, когда слушать молча не осталось никаких сил. Ведь именно это тогда и есть самая настоящая подлость! После всего того, что Сантьяго сделал и как поплатился за верную службу! Неужели у их короля совсем нет разума?

— Мне показалось, что не поверил, — понимающе отозвался капитан, и Кристина, не скрывая, выдохнула. — Во всяком случае, он отправил меня к Сантьяго, чтобы я предупредил его о том, что произошло во дворце, и посоветовал где-нибудь укрыться.

Кристина быстро улыбнулась, радуясь королевскому пониманию и предусмотрительности, но тут же забыла обо всем, кроме Сантьяго.

— Однако герцог не только решил немедля встретиться с кузеном, но и сделал все, чтобы тот отправил его в тюрьму! — зло выдохнул капитан, и Кристина уставилась на него в крайнем потрясении.

— Зачем? Я думала, он объяснит его величеству, как все есть на самом деле…

— Я тоже так думал! — оборвал ее капитан, и глаза его сверкнули. — Но этот фанатик только что не признал свою вину принародно и сам отдал королю шпагу.

И, право слово, сеньора, лучше бы я проткнул ею вашего супруга, чем услышал от него то, что он сказал мне сегодня утром в камере.

— Говорите же! — взмолилась Кристина, не в силах вынести больше ни секунды неизвестности. А потом в священном ужасе слушала, как капитан пытался образумить Сантьяго Веларде, решившего пожертвовать собственной жизнью ради какого-то им обоим неизвестного блага. И никакими щипками нельзя было избавиться от наваждения этого осознания.

Кристина лишь прикрыла рот ладонью и в отчаянии прошептала:

— Он сошел с ума!

Но не успел капитан согласиться с ней или попытаться успокоить, как Кристина вскочила на ноги и бегло осмотрела собственную комнату.

— Надо ехать! — объявила она. — Я сама все объясню его величеству! Он не может не понять! Он же знает Сантьяго всю жизнь! Он не настолько жесток, чтобы желать ему смерти! Он не станет…

Однако капитан качнул головой и открыл наконец истинную цель своего приезда.

— Не в его величестве сложность, сеньора: король вполне вменяем и, если упомикал о пытках и казни, то желая лишь заставить Сантьяго сказать правду, — невесело заметил он. — А вот разубедить в чем-то вашего супруга — дело практически невозможное. Мне не справиться с этим в одиночку. Здесь нужна тяжелая артиллерия.

— Под тяжелой артиллерией вы подразумеваете меня, капитан? — уточнила Кристина, в корне не согласная со степенью своего влияния на герцога Веларде, однако он не дал ей возразить.

— По дороге в Патио-верде у меня было время поразмыслить над происходящим, и я понял, что не только желание сберечь для страны кузена движет Сантьяго во всем этом безумии, — проговорил он. — Его терзает чувство вины, и вины такой, что единственным способом искупления ее он видит самопожертвование. Не спорьте, я знаю братца: угрызения совести — его беда, а нынче, очевидно, они и вовсе его задавили. И только вам под силу избавить его от этого бремени и вернуть желание жить.

Кристина смотрела на него во все глаза. Нет, ей не надо было объяснять, как способны терзать душу угрызения совести, — испытывала это на себе, когда считала, что стала причиной бабушкиной смерти. Тогда действительно свет становится не мил и готов на что угодно, лишь бы избавиться от этой боли и раскаяния, придавливающих к земле неподъемным грузом и не дающих сделать ни одного вдоха без надрыва.

Но Кристина не представляла такого проступка, который способен сломать Сантьяго Веларде. Капитан Руис как будто намекал, что именно Кристина стала источником его страданий, но она при всем желании не находила за собой такой вины. Впрочем, сейчас это не имело значения. Все подробности она выяснит по дороге.

— Вам придется украсть для меня из конюшни лошадь Милагрос, — решительно проговорила Кристина и в упор посмотрела на капитана. — Если доктор и его сообщница узнают, что я собралась во дворец, а вы мне потворствуете в этом, следующие несколько дней мы проведем в царстве Морфея, а я, кажется, и так уже проспала все на свете.

Капитан согласно улыбнулся, однако следом окинул Кристину с ног до головы озадаченным взглядом.