Сердце сокола

Он не только не жалел ее, но и вменял ей в вину случившееся, однако же он был прав! Она настолько не любила конфликтовать, что поставила эту свою черту характера выше всего осталы-юго, соглашаясь с теми вещами, что ей были бесконечно чужды, и принимая их. Четыре года отправлялась в ненавистный институт, отпускала родителей, не возмущалась их решением отписать себя воле инфанты, будто она была не их дочерью, а безмолвной служанкой, вынужденной мириться с любой несправедливостью. Угождала Виктории, исполняя все ее капризы и даже рискуя собственной жизнью ради ее спокойствия. Позволяла Рейнардо ухаживать за собой, хотя отлично понимала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Раза за разом предавала себя — и что получала взамен? Родители не стали любить ее сильнее, Виктория так и не начала ее уважать, а Рейнардо по-прежнему заботили только собственные чувства. Весьма сомнительные достижения. Но, пожалуй, пришла пора вспомнить и о собственных желаниях и сделать тот самый выбор, о котором говорил герцог Веларде. Вряд ли, правда, он имел в виду то, что задумала Кристина.

Она допила шоколад и на мгновение стиснула на чашке пальцы, принимая решение. Будет сложно, но она не отступит. В конце концов, герцог был ей совсем чужим человеком и потерять его расположение она ничуть не боялась.

Кристина отставила чашку и поднялась.

— Вы правы, сеньор, указав мне на мою слабость и посоветовав избавляться от нее, — старательно спокойно произнесла она и посмотрела ему в глаза. — И начну я с того, что откажу вам в своей руке. И никакие силы не заставяг меня изменить это решение. Я не хочу быть вашей женой, сеньор Веларде. И вам придется с этим смириться.

Он усмехнулся, но так, что Кристина мигом поняла всю глупость своей затеи. Он, несомненно, ждал от нее именно такого шага, а она поддалась на его провокацию.

— Боюсь, со мной этот номер не пройдет, — покачал он головой и снова облокотился на спинку кресла, абсолютно уверенный в своей победе. — Мы же уже договорились, что я не испытываю к вам нежных чувств. А значит, у вас нет против меня оружия, сеньорита Даэрон. Даже ваш отказ у алтаря ничего не измениг: согласно имеющимся у меня бумагам нас обвенчают и без вашего согласия.

Наверное, сейчас был самый удачный момент, чтобы спросить, зачем ему на самом деле все это нужно, но Кристина неожиданно почувствовала азарт борьбы и не захотела сворачивать с пути.

— Тогда мне придется от вас сбежать, — почти что весело заявила она, ощущая в себе силы сделать не только это, но и перевернуть весь мир. И как это сеньору Веларде удалось внушить ей такой вдохновение? Но свобода вдруг поманила, став настолько осязаемой, что Кристина не желала отказываться от нее, чего бы ей это ни стоило.

— Серьезно? — оборвал ее фантазии герцог и, прищурившись, смерил ее с ног до головы. — Вам хватит на это смелости, сеньорита Даэрон? Позвольте мне в этом усомниться, несмотря на ваше сражение с королевскими солдатами.

И ни слова о том, что он не даст ей возможности улизнуть от него и пойти против его воли. Герцог Веларде словно бросал ей необъяснимый вызов, но Кристина готова была его принять.

— Тем самым вы только развязываете мне руки, — уже безо всякого ощущения ужаса в душе сообщила она и, присев в прощальном реверансе, покинула герцогские покои.

Это был странный разговор, но он изменил Кристину и открыл перед ней совсем нежданные пути.

Глава тринадцатая: Решение

И все-таки было страшно.

Решиться пойги против воли родителей, против воли инфанты, против воли регента и против воли герцога Веларде, вступить на путь беззакония и сделаться беглянкой — и принять на себя ответственность за эти решения — с таким Кристине еще не приходипось сталкиваться. Но мысль о том, что ей придется выйти замуж за нелюбимого, лечь с ним в одну постель, делить с ним каждый свой день и каждую свою ночь, родить от него детей — нет, об этом даже думать было противно. В угоду своей трусости Кристина представипа себя рядом с Сантьяго Веларде, вообразила, как он подходит к ней совсем близко, касается пальцами щеки, осторожно поглаживая и привлекая к себе, как наклоняется к ней, обдавая коротким дыханием,