Сердце сокола

Герцог усмехнулся — так по-мальчишески задорно, что Кристина даже оторопела.

— Добрый падре Овидио, — проговорил он, — пожалел при невесте мое самолюбие. В другой раз я так легко не отделался бы.

— Вне всяких сомнений! — подтвердил сеньор Алькон и обратился к Кристине. — Вы не удивляйтесь, сеньора, если увидите, что у вашего новоявленного мужа одно ухо больше другого: это его падре в свое время вразумлял. Покойный-то сеньор Веларде уж больно много единственному сыну свободы давал, так падре и уравновешивал.

Кристина бросила на герцога быстрый взгляд. Ее совсем не удивило известие о том, что в детстве он был сорванцом: чувствовалась в нем эта внутренняя безбашенность, несмотря на нынешний образ. Обстоятельства заставили его измениться, но, кажется, все-таки не вытравили окончательно любовь к проказам. И Кристине это нравилось.

Как будто и не она каких-то пять часов назад считала герцога Веларде исчадием ада и ничего так не желала, как оказаться от него на другой стороне мира.

— Спасибо, что предупредили, — сказала Кристина просто потому, что должна была что-то ответить, а сама задумалась над тем, что сеньор Алькон и сеньор Веларде были не просто друзьями, а друзьями детства, иначе откуда бы первый знал о втором подобные вещи? — Полагаю, что вы свои уши не случайно прячете под маской: судя по избранному вами нынче пути лет десять назад вам доставалось от падре Овидио куда больше, чем сеньору Веларде.

Привычное имя сорвалось само: не дозрела еще Кристина до того, чтобы называть герцога Сантьяго. Впрочем, перед сеньором Альконом им и не стоило играть чужие роли.

Тот же, расхохотавшись в голос, дружески стукнул герцога по спине.

— Подобрал ты себе супругу под стать! — заявил он. — Не соскучитесь друг с другом. А я, как бы ни хотел остаться на торжественный завтрак в Нидо-эн-Рока, вынужден откланяться и вернуться на службу. А то, неровен час, Керриллар расчухается и начнет бузить. А ты не торопись! — остановил он порывающегося что-то сказать Сантьяго. — Дай сеньоре Веларде немного прийти в себя после всех нынешних событий. А я прикрою. Не впервой!

С этими словами он направился к лошади и ловко взобрался в седло. Раскланялся с Кристиной и, прежде чем тронуться в путь, кивнул на ее левую руку.

— Берегите это кольцо, сеньора, — посоветовал он. — Это соларовский перстень, он перед вами любые двери откроет. А я не могу избавиться от предчувствия, что вскоре вам это пригодится.

Не давая никому ответить, он стегнул лошадь и в пару секунд исчез в темноте. Кристина, осознав его слова, напряженно вздохнула.

— Это… кольцо вашей матери, сеньор? — глухо спросила она, понимая, что не имеет на подобную вещь никакого права. И дело было не в ее ценности и даже не в ее принадлежности королевской семье, а в памяти и том значении, что Сантьяго Веларде должен был придавать материнскому подарку. — Простите, я обязана была догадаться…

Она попыталась было вернуть ему перстень, однако он только сжал ее руку и качнул головой.

— Это обручальное кольцо нашей семьи, — объяснил он. — Никакое другое кольцо моя жена носить не может.

— Но ведь я… ненастоящая ваша жена, — пробормотала она, но Сантьяго снова покачал головой.

— Перед богом и людьми вы моя жена, Кристина, и я никому не позволю бросить на вас косой взгляд! — с пронзительной торжественностью пообещал он. — Я знаю, что кольцо будет у вас в целости и сохранности — быть может, даже в большей, чем у меня, — и прошу вас носить его без всякого смятения. Если бы я не хотел вам его дать, я бы этого не сделал!

Кристина заглянула ему в лицо и обнаружила в нем странную решимость. Как сказал сеньор Алькон: откроет любые двери? Может, и в этом поступке герцога был двойной смысл? Впрочем, потребности спорить на эту тему и дальше Кристина не испытывала. Куда больше ее занимали новые открыгия. Герцог был полон сюрпризов, и — впервые в жизни — они Кристину не пугали.

— Почти полчетвертого утра, — взглянул на часы Сантьяго и коротко усмехнулся. — Меня сегодня не ждали, так что вряд ли нам с вами стоит рассчитывать на поздний ужин. Однако это меньшая из забот. Надеюсь, вы правильно поймете меня, Кристина, и найдете в себе силы доверять мне и дальше. Я дал слово, что никогда не пойду против вашей воли, и сдержу его, но остатки этой ночи нам придется провести с вами в одной комнате. Будет слишком странно, если я брошу молодую жену в первую брачную ночь одну, а ни мне, ни вам не нужны сейчас лишние подозрения. Я не знаю, насколько далеко способен зайти Керриллар в своей жажде избавиться от конкурента, и предпочитаю обгонягь его хотя бы на полшага.

Кристина смотрела на него во все глаза. Первое замешательство при упоминании одной спальни против воли сменилось желанием уверить Сантьяго, что она помнит о его слове и не сомневается в нем. Однако последняя фраза сбила с толку и заставила сменить тему разговора.