Сердце сокола

Кажется, в нее все-таки вселился трасго и знатно повеселился прошедшей ночью. И только честность Сантьяго позволила сейчас Кристине простить себя. Нет, даже ткггул герцогини, доставшийся ей по какой-то невообразимой случайности, не давал ей права вести себя с королевским кузеном столь вольно и дерзко. Кристина не могла объяснить, почему в общении с ним ее постоянно тянуло дерзить, то ли проверяя крепость его терпения, то ли желая стянуть с него маску холодности и увидеть настоящего Сантьяго Веларде. Неужели же минувшей ночью он и был настоящим? Собранный, заботливый, искренний, очень порядочный и совсем уж невозможно правильный — был ли он именно таким или Кристина просто все придумала? И теперь замирала всякий раз, когда видела перед мысленным взором его лицо: то удивленное — когда он не ожидал от нее некоторых умозаключений, то веселое — когда они вместе смеялись над неловкой сигуацией и вместе избавлялись от смущения, то благодарное — когда она понимала его и заботилась о нем. И жалела, что проспала его уход, не пожелав удачи на службе и не поблагодарив еще раз за благородство. Понял ли он, что она испытывала к нему искреннюю признательность и самую глубокую приязнь? Кристина хотела на это надеяться.

Краем глаза, из-под ладоней, она взглянула на смятую постель с той стороны, где спал ее муж, и почувствовала, как щекам становится жарко. Почему же так хотелось снова его увидеть? Пересечься взорами с внимательными серыми глазами. Услышать низкий ироничный голос. Улыбнуться его нечастой улыбке, зная, что именно ей сейчас удалось ее вызвать. Разве она не должна была радоваться тому, что герцог Веларде держит слово, освободив Кристину от своего присутствия и предоставив ей столь любимую свободу? Кажется, именно это было условием, на котором она согласилась выйти за него замуж? А теперь что вдруг нафангазировала?

Нет-нет, она просто устала быть одна, и вчерашнее расположение к ней Сантьяго Веларде приняла слишком близко к сердцу. Наверное, герцог умел быть очень хорошим другом, и Кристина это почувствовала. Она всегда мечтала о друге — таком, с которым сможет делиться своими мыслями и чувствами и который будет мыслигь и чувствовать так же, как и она. Неужели наконец нашла — когда совсем отчаялась и где ни за что не стала бы искать? Герцог Веларде Солар по закону рождения не мог видеть мир таким же, каким видела его Кристина, но последние сутки вынудили ее убедиться в собственной неправоте и впервые за много лет ощутить давно забытое воодушевление.

«Вы отличный манипулятор, Кристина, даже если сами того не подозреваете».

«Ваша проницательность, Кристина, настолько невероятна, что начинает меня пугать».

«Вы идеальная жена и чудесный друг, Кристина!»

Никто никогда не говорил ей таких слов, в которых комплимент сливался с искренним восхищением и которым Кристина верила вопреки всему тому, кем она до сих пор представляла себе Сантьяго Веларде. Неужели этот странный брак не только сумел сохранить ей жизнь, но и подарил настоящего друга? Еще вчера Кристина не поверила бы, что герцог Веларде способен на какие-то человеческие отношения. Сегодня все стало по-другому.

Она открыла новую страницу в книге своей жизни и не позволит той пропитаться привычными серыми красками!

Кристина позволила горничной войти и привести себя в порядок. Как Сантьяго и обещал, ей прислали в помощь совсем еще девочку, которой едва ли было больше тринадцати и которой, кажется, впервые поручили столь ответственное дело, как туалет сеньоры.

Тщательно подавляемая паника сквозила в каждом ее движении, начиная от приветственного реверанса и кончая трехкратным падением щетки для волос, и Кристина решила ее подбодригь. В конце концов, она была в Нидо-эн-Рока еще большей гостьей, чем эта девочка, и хотела чуть больше узнать о нем и его хозяине, а ждать в этом деле помощи от сеньоры Луго явно не стоило.

— Как тебя зовут? — доброжелательно спросила Кристина, надеясь, что ее спокойствие передастся и юной горничной и та не лишит ее половины волос, еще не взявшись за саму прическу. Девочка немедля присела в реверансе, попутно дернув Кристину за волосы, и совсем смешалась.

— Милагрос, сеньора, — быстро ответила она и принялась выпутывать щетку из непрочесанных локонов. Руки у нее подрагивали, а потому получалось это не слишком хорошо. Кристина вздохнула, мужественно терпя, и поинтересовалась, давно ли Милагрос служит в Нидо-эн-Рока.

— Чуть больше года, сеньора, — покорно ответила та, старательно продолжая свое дело. — С тех пор как сеньор Эдуардо скончался, сеньора Матильда взялась меня учить. Сеньор Эдуардо, пока был жив, не разрешал мне работать, а сеньора Матильда сказала, что неумехой я пропаду, потому что никто не станет платигь мне денег, а без денег не прожить.