Сердце Солнечного воина

Он был прав. Даже скованное чарами тепло волнами исходило от пера, бившегося о щит.

– Я буду держать его здесь. – Я легонько постучала себя по виску, как будто это пустяк.

– В своей жизненной силе? Точно так же, как царь Вэньмин хранил свои артефакты? – Тон Ливея был недоверчивым. – Один промах – и перо испепелит тебя.

– Промаха не будет. – Я стала прекрасной актрисой; мой взгляд не дрогнул, голос оставался спокоен. Ибо если бы я струсила или выказала малейшую тревогу, они удвоили бы свои усилия в попытках меня остановить. И я не знала, хватит ли у меня воли выдержать это.

Наконец он уступил.

– Я буду рядом. Если окажешься в опасности, я приду к тебе. – Его пальцы скользнули к Небесной кисточке на талии, коснулись прозрачного камня.

Мать дернула отца за рукав.

– Хоу И, идем. Пошли.

– Я хотел еще сказать…

– Это подождет, – многозначительно перебила она, отвернулась, и мой отец последовал за ней.

Ливей смотрел им вслед.

– После стольких лет они наконец нашли дорогу друг к другу. Великая история любви, как сказали бы смертные.

– Да, – согласилась я. – Хотя мои родители предпочли бы радость без страданий.

– Не существует идеальной любви.

– Только в сказках, – поправила я. – А если бы так было с моими родителями, никто не узнал бы их имен.

– Это справедливая цена? – спросил он.

– По-моему, нет, – задумчиво ответила я. – Слава – это то, как тебя видит мир, как все представляют твою жизнь. Вещь мимолетная, прихотливая, как дым, и так же легко меняется по злому умыслу.

Лицо Ливея помрачнело – помнил ли он, как быстро его оклеветали и бросили придворные? Я не могла забыть, с какой готовностью люди поверили слухам обо мне.

– Истинное счастье рождается изнутри, когда человек доволен собой. И пусть оно скромнее и тише, но нет ничего дороже и долговечнее, – добавила я.

– Возможно, так и есть, – мягко ответил он. – Мы могли бы снова обрести счастье, если бы ты нам позволила.

Я упивалась его видом: скульптурными чертами лица, тем, как свет падал на его глаза, мерцая на их темной поверхности. Когда Ливей двинулся ко мне, его синий плащ колыхался на ветру, блестящий хвост волос развевался за спиной. Он выглядел точно так же, как когда мы впервые встретились у реки. Так много изменилось с тех пор, и все же принц оставался молодым человеком, полным сострадания, а я – девушкой с огнем в сердце. Хотя на сей раз пламя может меня поглотить.

Я опустила взгляд, отбрасывая эти тоскливые воспоминания.

– Давай переживем сегодня, прежде чем думать о завтрашнем дне. Мы должны помнить о том, что нас ждет впереди.

Он коснулся моего подбородка, поднимая лицо.

– Хотел бы я тебя отговорить.

– Я рада, что ты этого не сделаешь.

Не говоря ни слова, я положила голову ему на грудь, обняла его, украв тепло тела. Когда он сжал меня крепче, мои пальцы скользнули ниже, к его талии, касаясь гладкого шара кисти Небесной капли. Моя сила замерцала, слабо, почти незаметно, и вот я забрала энергию из камня, разорвав нашу связь. Когда же отстранилась, разрывая объятия, сожаление пронзило мое сердце, казалось, оно вот-вот разорвется.

– Я не хочу тебя терять, – вполголоса признался он. – Меня тошнит от страха.

Я так много хотела ему сказать – в чем-то заверить, что-то пообещать, – но слова застряли в горле. Ибо на самом деле… меня тоже тошнило от страха.

Той ночью сон ускользнул от меня. Судя по глубокой тишине, было далеко за полночь, ближе к рассвету. Поднявшись, я пересекла комнату, чтобы распахнуть окна. Ворвался прохладный воздух, шелест незнакомых деревьев дразнил мои уши, а кожу покалывало от беспокойства. Я снова почувствовала себя ребенком, боящимся чудищ, что прячутся в тенях. Даже тогда мне хотелось вытащить их на открытое пространство, посмотреть им в глаза, потому что ничто не могло быть ужаснее, чем незримые кошмары.

Не в этот раз.

Кто-то тихонько постучал в дверь, неожиданно для такого часа. Свет заструился из моей ладони; зажигая фонарь, я торопливо натянула желтый халат и повязала пояс вокруг талии. Распущенные волосы падали мне на плечи.

– Заходи. – Я схватила со стола лук, больше по привычке, чем в ожидании реальной опасности.

Двери распахнулись, на пороге стоял Вэньчжи. Я сразу опустила лук.

– Ты уверена, Синъинь? – серьезно спросил он. – Не так давно ты хотела меня застрелить.

– Не так давно ты заслуживал это и даже больше.

– А теперь?

Эта интонация, свет в его взгляде пробудили что-то в моей груди.

– Почему ты здесь, Вэньчжи? Разве у тебя нет других дел, которые можно решать поздно ночью: читать петиции, запугивать чиновников или, к примеру, спать?

«Позвать наложницу в постель», – нежелательная мысль обожгла меня, и я тут же ее отбросила.

– Несомненно, – согласился он, прислонившись к дверному косяку. – Есть много других мест, где меня встретили бы куда приветливее.

– Возможно, тебе стоит туда и пойти, – ледяным тоном сказала я, закрывая дверь, но его рука перехватила деревянную панель.