Сердце Солнечного воина

Облака низко висели в небе, бессмертные облетали небеса. На горизонте собиралась буря, но не из-за ветра или дождя, а из-за кровопролития и предательства, наполненного давней обидой. Небесную династию сверг один из потомков смертных, и Стена Облаков защищала тех, кто изгнал ее на задворки. Четыре моря снова разделились; старые союзы рухнули, а новые родились за несколько дней. Мир будто перевернулся, еще и потрясся вдобавок. Царство бессмертных рисковало никогда больше не стать прежним, и я не понимала, как сильно жалею об этом, пока не ощутила приближение утраты.

Мы с Ливеем парили над Лазурными горами, зубчатым гребнем пиков, что лежал к северу от Стены Облаков и к западу от пустыни. Солнечный свет блестел на золотых доспехах Ливея, а на мне были только темно-синее одеяние и лук за спиной. За нами летели Шусяо, мама и папа.

Вэньчжи уже был здесь, вместе со своими солдатами, трудился над усилением чар перед надвигающимся столкновением. Когда он летел к нам, свет отражался от его черной брони бронзовыми отблесками. Огромный меч висел на боку, зеленый плащ свисал с плеч нового царя.

Как только его облако приблизилось к нашему, он склонил голову в знак приветствия.

– Мы ожидаем, что силы Уганга скоро нанесут удар. Завтра или послезавтра.

– Есть новости из других империй? – спросил Ливей.

– Нет. Возможно, они и не придут, – ответил Вэньчжи, сжав губы.

Вдалеке собрались солдаты Стены, отбрасывая тень на бледные пески внизу. Прежде они вселяли в меня такой ужас, а теперь я жалела, что их так мало. «Недостаточно, – прошептал мой разум. – Столько не хватит, чтобы противостоять смертоносным воинам Уганга, огромной бело-золотой армии, извивавшейся, как чудовищная змея, вдоль края пустыни и облаков».

Ветер усилился, хлестнув меня волосами по щеке. Отбрасывая их в сторону, я заметила яркое пятно на горизонте. Солдаты в синих и серебряных доспехах летели к нам во главе с принцем Яньси. В груди все сжалось при воспоминании о том, как я в последний раз видела его, с телом брата на руках. Хотя выражение лица принца Яньси было мрачным, он тепло поприветствовал нас с Ливеем. Однако напрягся при виде Вэньчжи.

– Ваше Величество, – он говорил с прохладцей, и я испугалась, услышав такое обращение к Вэньчжи, – Восточное море не выступает от имени Царства демонов. Я здесь, чтобы отомстить за своего брата.

Вэньчжи склонил голову:

– Тем не менее мы благодарны за вашу помощь. Нам необязательно быть друзьями, чтобы стать союзниками.

Раздались пронзительные крики, сопровождаемые свистом воздуха. Солдаты в бронзовых доспехах летели по небу верхом на величественных фениксах. За ними тянулись алые искры, оперение птиц было таким ярким, словно они охвачены пламенем, а из хвостов вырывались радуги. Среди них парила Небесная императрица – она всегда будет ею для меня, независимо от того, есть ли у нее трон или нет. Я почти не узнала ее: лицо правительницы, лишенное привычной злобы или напряжения, сияло целеустремленностью. Может, такой она была раньше? Была ли ее горечь последствием разочарования в браке, из-за того, что жизнь в Небесной империи подрезала ей крылья? Она не стала мне больше нравиться, но, может быть, я поняла ее чуть лучше.

Императрица остановилась у нашего облака, легко соскользнув со своего феникса.

– Императрица Фэнцзинь присоединится к нашей борьбе против злодея Уганга, – с гордостью объявила она.

– Мы благодарны ей за помощь, – отозвался Ливей, добавив: – Как и за твою, мама. Вы, должно быть, передумали, потому что раньше императрица не была склонна нас поддерживать.

– Уганга надо остановить. – Она бросила пылающий взгляд на Вэньчжи. – Я сделала это не ради тебя; они не сражаются за демонов. Мне наплевать на то, что станет с твоим несчастным царством.

Глаза Вэньчжи сверкнули.

– И мне все равно, что будет с Небесной империей, ибо она уже пала.

Когда красные губы императрицы оскалились, Ливей прочистил горло.

– Мы ничего не добьемся, оскорбляя друг друга. Мы рады подкреплению.

– Действительно, – губы Вэньчжи тронула насмешливая улыбка, – как удачно, что, хотя нас ненавидит большая часть Царства бессмертных, Уганга они ненавидят еще сильнее.

– Так и должно быть, ибо он – величайшая угроза, с которой мы когда-либо сталкивались, – сказал мой отец, пересаживаясь с облака Шусяо на наше.

Его лук лежал на спине, как серебряный полумесяц. Моя мать последовала за папой, ее лицо было бледным и осунувшимся.

– Ты достаточно оправилась, чтобы сражаться? – с тревогой спросила я Шусяо.

– Если я отчего-то и умирала, так это от скуки. Что угодно лучше, чем еще одна неделя в постели, когда тебя поят мерзкими травяными отварами. – Она вздрогнула, скрестив руки. – Драконы мудры и сильны, но их лекарства отвратительны.

– Горькие лекарства предпочтительнее смертельных ран. – Я осмотрела армии, испытав облегчение при виде этого зрелища, и все же мое настроение никогда не было хуже. Сколько уцелеет после битвы? Кто из них вернется в свои семьи? Ни от Уганга, ни от его солдат пощады ждать не приходилось. Вряд ли они на это способны.