Сердце Солнечного воина

В моей голове пронеслись воспоминания: сражения, в которых мы участвовали, времена, когда спасали друг друга. Наша дружба и любовь, предательство и вражда, переходящие во что-то совершенно новое, гораздо более сильное и ценное. Я не верила, что он может измениться, не хотела этого. Только в ужасный момент смерти Вэньчжи до меня дошло, что именно он мог меня исцелить, точно так же, как разорвал меня на части. Ибо когда Вэньчжи сломил меня своим предательством, то сломил и себя. Несмотря на мои холодность, равнодушие и обиду, он безжалостно боролся за нас, пытаясь доказать глубину своих чувств, искренность и любовь… бескорыстную любовь, – я и представить себе не могла, что он на нее способен.

Впереди возвышалось большое поместье, белые стены которого поддерживали сводчатую крышу из черепицы цвета мха, сверкающую в лучах солнца. Сосны качались, гирлянды белых фонарей свисали рядом с лакированной дверью, волнуясь на легком ветерке. Снаружи гарцевала лошадь, нетерпеливо ковыряя землю, ее поводья держал молодой человек.

Вэньчжи был здесь: я чувствовала его, как и тогда, у Стены. Смертный или бессмертный, я узнаю его где угодно. Споткнувшись, я остановилась, отряхнула лиловый халат, поправляя малиновый пояс на талии. На шелке нежно-розовыми нитями были вышиты хризантемы. Несмотря на нетерпение, тщеславие побудило меня принарядиться. Я поддалась искушению польстить своей внешности. Меня охватило желание подойти к двери и постучать – но я буду для него чужачкой, неучтивой гостьей, прибывшей в этот час без приглашения и уважительной причины.

Дверь распахнулась, и вышел высокий мужчина, его черные волосы были собраны в гладкий пучок. Одежду из тонкой парчи цвета индиго перехватывал шелковый пояс. Как будто вкопанная, я упивалась его видом: рельефные скулы, тонкие губы, ясные глаза с серым ободком. Редкий оттенок для смертных, они преследовали меня во сне долгими беспокойными ночами. Имелись небольшие различия в чертах и фигуре. Тело не такое тренированное, хотя все равно сильное; Вэньчжи стал выше, больше напоминал ученого. Тем не менее острый ум сиял в его взгляде, а движения сохранили грациозность.

Это был он, я знала это так же верно, как свое имя. Болезненная радость захлестнула меня, струясь по венам, пылая небесным светом. Улыбка расплылась по моему лицу. Мне хотелось рассмеяться от охватившего меня восторга, оттого что это не сон.

Он был жив.

Вэньчжи прошел мимо меня и остановился. Когда он повернулся, наши взгляды встретились – по коже пробежали мурашки, будто ее коснулось дыхание утренней росы, дуновение осени, холод свежевыпавшего снега. Я покраснела. Он моргнул, ошеломленный моим настойчивым взглядом. На его лице не было улыбки; узнавания не последовало. Вэньчжи выглядел точно так же, как и в нашу первую встречу: холодный, недоступный, отстраненный.

Молодой человек, державший поводья, почтительно поклонился ему.

– Министр Чжао.

Когда Вэньчжи кивнул в ответ, я задумалась, что же сказать, чтобы заинтересовать его, помешать ему уйти, но затем он сам неловко подошел ко мне.

– Простите за дерзость, но мы не встречались раньше? – настороженно спросил Вэньчжи.

– Да. Давно. Вы бы не вспомнили.

Его глаза сузились.

– Позвольте не согласиться. Я бы не забыл.

Были ли то пустые слова вежливости или что-то большее крылось в его интонации, в том, как его взгляд задержался на моем лице?

В дверном проеме появилась дама и направилась к нему. Ее лицо напоминало формой слезу, россыпь веснушек пересекала тонкую переносицу, блестящие волосы были изящно уложены. На сгибе локтя приютилась ручка трехъярусной лакированной корзины, которую она и протянула Вэньчжи.

– Ваш завтрак. На сей раз не забудьте поесть.

Его жена, кто ж еще? Что-то пронзило мою грудь и стало сильнее, когда Вэньчжи поблагодарил ее, подарив знакомую улыбку. Я не имела права так себя чувствовать. Он забыл меня, построил новую жизнь, где влюбился, женился, возможно, даже стал отцом. Мне следовало радоваться, что он жив, что нашел здесь счастье. Этого должно было быть достаточно, более чем достаточно… но не с моим характером. Я была ревнивым и эгоистичным существом и теперь старалась подавить взрыв неуместных эмоций. Вэньчжи любил меня, умер за меня, только тогда я не хотела его любви, а теперь он о нас забыл. Мне хотелось смеяться и плакать над прихотью судьбы, я разрывалась между желанием обнять его и пнуть по голени. С чего я решила, что Вэньчжи останется моим, если он забыл даже мое имя? Когда я превратилась в неуловимую тень в его сознании, эхо песни, которую он никогда не вспомнит. По крайней мере, не в своей земной жизни.

Возможно, почувствовав мой жадный интерес, дама с любопытством взглянула на меня, прежде чем снова повернуться к Вэньчжи. Обменявшись с ним еще несколькими тихими словами, она ушла обратно в дом.

– Ваша жена задумчива. – Меня всегда тянуло поковырять ранку, пока та не зажила.

– Жена? – повторил он, склонив голову набок. – Она моя сестра.