Сердце степи. Полёт над степью

- …ветствующей приличиям обстановке, - быстро сказал Руан. - Поговорили. О погоде и Камайе, что, в общем-то, явления одного порядка. Он выразил своё недовольство её пребыванием здесь.

- Вайшо, Бакан, Нада… - Аслэг беспокойно крутил перстень на пальце. - Соот, которым она прищемила нос этими учётными книгами, и их родня из других хасэнов…

- У неё полно недоброжелателей, - кивнул Тагат. - Досточтимая слишком деятельна, чтобы оставаться в стороне и тихонько вышивать в шатре. Если Вайшо решит следующим ходом устранить её, у нас даже не будет уверенности, что это сделал именно он. Ради её безопасности ей надо временно притихнуть, затаиться…

- Камайе? Притихнуть? - удивился Руан.

- Как-то раз досточтимая сказала мне, что в этом дворце любовь - это уязвимость, - негромко сказал Тагат.

- Так и есть, друг, - так же тихо сказал Аслэг. - Она в очередной раз была права. И она тоже слишком уязвима. Слишком уязвима.

77. Кам.Тебе станет попроще

- Завтра Куув-Чоодо, - сказала Нелха с мечтательной улыбкой. - Госпожа Камайя, ты дашь мне выходной?

- Посмотрим. - Камайя убрала стопку вещей в сундук и тихо закрыла крышку. - Ступай, проверь гаремы.

- Досточтимая не скажет ей? - спросила Туруд, не поднимая глаз, когда девушка выпорхнула из комнаты.

- Позже скажу. - Камайя выпрямилась и прищурилась. - Праздник три дня длится… Успеет ещё порадоваться новостям. Это не твоего ума дело, улсум, - подняла она бровь, глядя, как Туруд еле заметно покачала головой. - Не забывайся. Это ещё не решено. Я и тебе-то сказала только для того, чтобы ты следила за ней.

- Прошу прощения, досточтимая…

Одыл привычно отчитался о недостачах и нерадивых работниках, которых, впрочем, стало ещё меньше, и Камайя шагала с девушками по дворам, раздумывая, стали ли работники усерднее или просто научились лучше прятаться. Впрочем, какая разница? Учётные книги всё выявят.

- Бакан с Надой поцапались, - выпалила Чимре, выскакивая из-за угла. - Мы с Веленом слышали.

Камаця вскинула руку  к расшитой горловине халата.

- Что ж так пугаешь... По поводу чего?

- По поводу Йерин… Прости, - виновато оскалилась Чимре. - Он меня из себя вывел. Я потом так сундук пнула, что до сих пор палец болит… Прости! Они орали в синем зале, потом вроде утихли. В степь поехали. К кургану, наверное.

- Ну и славно. Хоть праздник спокойно пройдёт. - Камайя втянула носом тёплый весенний ветер, доносивший с кухонь запахи ароматного риса и мэйхо, баранины и трав в ооле, и зажмурилась. - Надеюсь, завтра будет так же солнечно. Прекрасная погода.

- Да. Мы с Веленом постреляли на заднем дворе немного. Хочешь после обеда потренироваться?

- Дел много. Прости. К девушкам надо зайти.

Сэгил и Шуудэр сидели над войлоком с Алай и Келим. Камайя присела к ним и взяла из рук служанки блюдечко с орехами.

- Опять грустишь, Сэгил? - спросила она. - Улыбнись… Праздник завтра.

- Праздник, когда на свободу отпускают, - прошептала Сэгил, не поднимая глаз от кошмы, которую они в восемь рук украшали цветной шерстью. - А он там взаперти… Сил нет терпеть…

- Эным надо позвать, чтобы злого духа выгнал из твоей головы, - злобно сказала Камайя. - Сэгил, тебе надо дальше жить. С Туром у тебя жизни не будет, пойми. О ребёночке думай. Для него кошма?

- Для него, - улыбнулась Келим. - У нас с Сэгил срок близко, но я уезжаю скоро, так муж сказал. Эту для Сэгил валяли.

Камайя задумчиво покрутила перстень на пальце, потом прикинула кое-что.

- Так тебе в дороге рожать придётся.

- Я хасэ… Мы так живём, - смущённо сказала Келим. - Что же такого в этом? Не думала я, правда, что покину дворец когда-нибудь… А теперь, получается, мир повидаю. Господин Рикад столько рассказывал…

Камайя взяла протянутую Шуудэр иглу и присела у свободной стороны войлока. Зазубренная игла мелко двигалась в руке, и лисица Мунг с куропаткой Айшут обретали настолько ровные очертания, насколько это позволяло умение Камайи.

- А я вот теперь не покину гарем, - с лёгким сожалением сказала Шуудэр. - Ну, ничего. Рассказы Улхасум не хуже того, как если бы я сама мир повидала. Правда, Алай?

Алай сидела тихонько и поглядывала на Камайю, потом молча кивнула.

- Тяжело, наверное, после того, как по миру поездишь, в одном городке сидеть, - сказала она наконец, приваляв тёмный шарик шерсти на место глаза одного из созданий на краях кошмы. - Харан иногда с тоской говорит о тех краях, где побывал. Но он теперь много в разъездах будет, хоть и по Халедану. Это наша женская доля - очаг беречь, чтобы не угасал, и волка Уртду через порог не пускать, пока муж далеко. Да хранит ладонь Тан Дан любимых наших от боли, потерь и неудач, - мягко сказала она, наклоняясь над войлоком. - Благослови нас, Мать Даыл, и детей в наших утробах. Да будут души их чисты, светлы и честны.

Девушки пели. Песня была простой, но трогала душу. Камайя отдала иглу Шуудэр и вышла, а сердце почему-то щемило.

- Подготовь Дамал, - сказала она Дерре. - Проедусь.