Сердце странника. Жизнь продолжается

— Вам нужно где-то жить, если вы решите дожидаться Чака. У меня есть свободная комната. — Заметив, что он еще больше нахмурился, она быстро добавила: — Ваша собака тоже может остаться.

— Это не моя собака. Он просто увязался за мной. — Клинт беспокойно заерзал. — Видите ли, я не могу на четыре дня бросить машину посреди дороги. В вашем Флэтвиле есть какая-нибудь служба техпомощи, чтобы хоть на стоянку ее отогнать, или они тоже ловят рыбу?

Элис проигнорировала его сарказм.

— Вам повезло. Единственная буксировочная служба в городе принадлежит моей подруге Милли, и она не поклонница рыбной ловли. — Она назвала номер.

С Милли он договорился очень быстро.

— Хоть что-то уладили. Нужно еще позвонить в Талахасси. Они ждут меня утром в понедельник. Я вам заплачу наличными. У меня нет с собой кредитки.

Его кошелек был таким же тощим, как его пес. Надежды Элис на приличный доход покачнулись. Он протянул ей два доллара за телефонный разговор, она сунула их в карман.

— Вы ведь не из Флориды? У вас не южный говор.

— Нет, но там на стройке есть работа. Если, конечно, я туда попаду вовремя.

Элис не хотела показаться невежливой и скрылась в доме. Но не услышать его проклятья было невозможно. Она вышла на веранду.

— Что случилось?

— Во Флориде уже шестой час. Там никто не берет трубку!

Вдалеке загрохотал тягач. Клинт встал и пошел к дороге. Он не сказал, что остается.

Элис поспешила за ним. Не важно, тощий у него кошелек или нет, все равно, лучше он, чем вообще никого.

— Если вы остаетесь, ваша собака может спокойно побыть со мной.

— А разве у меня есть выбор? — хмуро отозвался он.

Она едва не завопила от радости.

Но что я буду делать, когда он уедет?

Через четыре недели истекает срок закладной. Даже десять кредитоспособных постояльцев ее не спасут.

Элис заставила себя сосредоточиться на хорошем. На ближайшие несколько дней у нее есть жилец. Ей определенно повезло.

Милли Ален, особа за пятьдесят, подцепила тросом «форд» Клинта. По дороге в гараж Чака она болтала о себе и о жителях Флэтвиля.

Детей нет, овдовела рано, но в дополнение к ресторану умудрилась сохранить буксировочную службу мужа. Все это Клинта не интересовало, однако, сидя в ее машине, он был вынужден слушать.

— У нас преступности, считай, нету. На улицах безопасно, одно удовольствие здесь жить. Жаль только, молодежь иногда уезжает, а уж назад никто не возвращается. — Она с надеждой покосилась на него. — Нам бы не помешало новое пополнение.

Он сделал вид, что не услышал. От таких крошечных городишек, где каждый знает обо всех все, он старался держаться подальше.

— Вот я вам сколько о себе рассказала. А вы чем занимаетесь?

О своей прежней профессии, когда он, сотрудник страховой компании, разоблачал ловкачей, пытавшихся смошенничать со страховкой, он промолчал.

— Я работаю на стройке.

— На стройке? — Она глянула на него с изумлением.

Наверняка она недоумевает, как с его рукой такое вообще возможно.

— Все не так страшно, как выглядит. — Он пошевелил пальцами. — Я прекрасно управляюсь и молотком, и пилой.

Она улыбнулась, кивнула:

— Ну, в этом я кое-что понимаю. Мой ресторан сейчас как раз на ремонте. В середине августа откроемся. Жаль, что к тому времени вас здесь уже не будет. Вы сами-то откуда?

— Да, собственно, ниоткуда. Езжу по стране и остаюсь там, где для меня есть работа.

— И вам нравится кочевать?

С тех пор, как он таким манером может держать своих демонов в узде. Клинт передернул плечами.

— В Талахасси меня ждет хорошая работа. Надо быть там в понедельник.

Милли нахмурилась.

— На своей развалине вы далеко не уедете. Я могла бы, наверное, подбросить вас до ближайшей автобусной остановки.

Клинт покачал головой:

— Я не могу оставлять здесь мой «форд».

За исключением инструментов, это была его единственная собственность, заработанная тяжелым, честным трудом.

— Наверное, он для вас много значит.

На полученную страховку он мог бы купить себе новенький, самый современный грузовик. Деньги мертвых. Так он их называл. От этой мысли похолодела спина.

Даже спустя почти четыре года боль ничуть не притупилась. Он никогда не прикоснется к этим деньгам. Никогда!

— А что, кроме Чака, мотор посмотреть некому? — спросил он.

— Уж я бы знала. Расслабьтесь. У Элис вам понравится. Она очень милая. — По морщинкам Милли скользнула улыбка. — Кроме того, она готовит потрясающе.

Клинт подумал о девушке, которая принесла ему свежий лимонад и одолжила телефон. Чересчур худощава, на его вкус. А волосы у нее чудесные — густые и такого замечательного цвета, отливают медью или, пожалуй, даже красным золотом. Она стягивает их в хвост, но хвост-то до середины спины. И еще он подумал, как, наверное, поднимается ее грудь, когда она собирает свои тяжелые волосы в этот самый хвост на затылке.

Хоть и маловата ростом, но очень и очень женственная…

Он беспокойно завертелся на сиденье. Целую вечность, а точнее сказать — с пожара он не думал о сексе, а сегодня его тело вдруг вновь вернулось к жизни.

— Сколько вам лет?

— Тридцать три.