Сердце тьмы

– Теперь для меня открыты тысячи дорог. Я могу стать торговцем магических накопителей, могу вообще ничего не делать, денег у меня столько, что хватит и на наш век, и на наших детей, но ваш бургомистр уже предложил мне возглавить городскую стражу.

– И ты согласился?

– Я еще не дал ответа. Решил сперва посоветоваться с тобой.

– Давай позже вернемся к этому вопросу. Но если ты этого хочешь, то я только «за». Так в чью пользу ты отказался от трона?

– Еще не существующего внучатого племянника. Поверь, я не сошел с ума. Я продумал все до мелочей и выставил ряд жестких условий. Во-первых, муж моей племянницы обязан будет после узаконивания брака носить фамилию Тагир, которая перейдет при рождении к их сыну. Он и станет полноправным иларом. Во-вторых, в случае отсутствия наследников на трон взойдет наш сын. Таким образом правящий род Тагиров не прервется.

– Думаешь, они станут соблюдать твои требования?

– У них нет выбора. Сам император участвовал в переговорах. И пока Ластмир не подписался под каждым пунктом договорных обязательств, я не подписал акт отречения.

– И кто будет править илариатом?

– Пока Ластмир, а после его смерти император назначит временного правителя.

Живот жалобно заурчал. Он был недоволен, что я до сих пор его не покормила. Взяв ароматную булочку, с аппетитом накинулась на нее. Теперь можно было и поесть. Ластмир получил желаемое, и Реймир не представлял для него больше никакой ценности. Значит, можно было расслабиться и наслаждаться жизнью.

– Как отреагировала на твое решение лира Тагир? – спросила я, разделавшись со вкусной выпечкой.

– Билась несколько дней в истерике, сказала, что у меня мозгов нет и тому подобное… – по его отведенному взгляду я поняла: остальные гадости касались непосредственно меня. Реймир просто намеревался о них умолчать.

– И где она теперь? – мой голос походил на шепот. Я боялась этой женщины.

– Во вдовьем доме. Отец построил его за год до смерти в безлюдном месте на окраине империи.

– Она там совсем одна? – на мгновение мне стало жаль свекровь.

– Нет, с матерью отправились ее служанки. Они и присмотрят за ней.

– И проведет лира Тагир остаток своей жизни в одиночестве. С чего начала, тем и закончила… – произнесла я с тяжелым вздохом. – Не жалеешь, что отправил ее туда?

– Не особо. Да и выбор был невелик. Лунара отказала мне в просьбе забрать ее к себе в храм и излечить душу. Прямо сказала, что не хочет открывать неверным местоположение святилища и осквернять тем самым, поскольку считает его и своим домом, да и не хочет тратить время на дело, которое заведомо считает безрезультатным. По всей видимости, сердце моей матери совсем окаменело.

– Ты ошибаешься! Она же не тронула твоего брата, когда узнала правду о подмене детей, – встала я на ее защиту.

– Как выяснилось, брат начал догадываться, кто замешан в смерти отца, но молчал, ведь ему была на руку преждевременная кончина правящего илара. Правда, после того случая он стал опасаться матери и держаться от нее на расстоянии. Но есть вероятность, что это она надоумила Камиллу опоить Харланда зельем, которое, скорее всего, сама же и приготовила. В любом случае из Камиллы я после признания и слова не вытянул, а мама до последнего утверждала, что не при делах. Но она так искусно научилась врать, что я не могу понять, когда она говорит правду, когда ложь. Однако у меня есть подозрения, что в нападении на дворец без нее также не обошлось.

– Поясни.

– Пока я был в карцере, она преспокойно продолжала заниматься делами илариата, но даже пальцем не пошевелила, чтобы изменить мое положение. Если Донату удалось вызволить меня из заточения, то ей со своими деньгами и влиянием это было сделать гораздо легче.

– Но почему?

– Ответа у меня нет. Возможно, боялась суда или же по-прежнему надеялась, что я сойдусь с Камиллой. Теперь это уже неважно. Между нами окончательно легла пропасть. Она никогда не изменится.

Я могла только представить, какую боль ему приносили нерадостные мысли, хотелось облегчить ее, но лишь время залечит его раны.

– Тебе известно, что подвигло ее на убийство отца?

– Да, мои письма. Спустя час после твоего отъезда я отправился к архимагу Корнелиусу. Он не стал ничего утаивать и во всем признался. Поскольку моего отца и архимага связывали не только деловые отношения, но и дружеские, он был частым гостем в нашем доме. Вот однажды мама и пожаловалась ему, что не испытывает к Харланду материнских чувств и очень из-за этого терзается. А тот возьми да и ляпни на хмельную голову, что в этом нет ничего удивительного, ведь Харланд не ее сын. Архимаг спохватился, тут же пошел на попятную, но мама ухватилась за его слова и стала искать доказательства. Вот так ненароком она нашла мои письма, оставшиеся нераспечатанными, а когда прочла, пришла в ярость и убила отца. Теперь я очень жалею, что отправил их. Хотя сам прекрасно понимаю, что дело не в них; не будь писем, мама нашла бы другой повод. Взаимные обиды достигли предела… Гром все равно бы грянул…

– Как думаешь, почему твой отец не читал их? – спросила я после затянувшегося молчания.