Сердце того, что было утеряно

– Да, Белые лисы – свирепые бойцы. Их трудно убивать. Я не делаю ошибки, преуменьшая их достоинства. Норны удивили нас своим подкреплением в разрушенном форте. Но сейчас мы не видим приближения новых отрядов. При прорыве у крепости наши люди нанесли им большие потери. Я не думаю, что выжило больше двухсот Белых лис. А первая группа, застрявшая в крепости, насчитывала еще меньше воинов. Поэтому они истощены, и у них осталось мало сил. Еще одним фактором является голод. Даже наши люди недоедают в этом замороженном месте, хотя мы подвозим провиант из Риммерсгарда. Враги же остаются без пищи уже несколько недель. И какие бы хитрости они ни использовали, я сомневаюсь, что норны могут питаться воздухом, иначе эти твари не нападали бы на деревни, расхищая зерно и другие припасы. Поэтому мой внутренний голос говорит, что Два-Топора напрасно подпрыгивает от тех теней и шумов, о которых он нам тут рассказывал.

Еще один мелочный, бессмысленный укус. Прежде чем Изгримнур успел осадить своего тана, заснеженная фигура протиснулась через дрожащие полы шатровой двери.

– Прошу прощения, Ваша светлость и мои лорды, – извинился посыльный. – Я принес сообщение от ярла Вигри. Он говорит, что после последнего удара Медведя от стены отвалились большие куски. Ярл думает, что стена скоро разрушится.

В одно мгновение мрачное настроение Бриндура сменилось на буйную радость.

– Слава богу! – вскричал он, поднимаясь на ноги. – Если стена рухнет, я хочу быть первым, кто омоет меч в крови фейри!

Он повернулся к одному из юных скоггейцев:

– Фани, дубина, где мой шлем?

Изгримнур хотел обсудить с Бриндуром и остальными командирами еще несколько важных вопросов, включая письмо, которое гонец привез ему этим утром. Но теперь он не удержал бы их в шатре. Глядя на то, как тан и его скоггейцы хватают оружие, он подумал о попытке сделать их поспешную вылазку к стене более организованной, но затем решил, что лучше уступить неизбежности. Даже если стена уже сильно повреждена, она может выдержать еще множество ударов боевого тарана, и пока она не развалится, даже самый порывистый риммерсгардский воин не ввяжется в схватку с врагами. «Пусть Бриндур и остальные остудят свое нетерпение в ожидании у черной стены», – подумал герцог. Другие новости могли подождать.

Двое прислужников Изгримнура стояли снаружи шатра: один держал боевой шлем и штандарт с Белым медведем и звездами; другой расчесывал гриву большого и терпеливого коня герцога. Изгримнур вскочил в седло без посторонней помощи и помчался за остальными.

Когда Бриндур и его люди приблизились, боевой таран, стоявший у растрескавшейся стены и хорошо защищенный от лучников на трехклювной башне, готовился нанести очередной удар. Как и люди Вигри, которые уже расположились по обеим сторонам массивного Медведя, они выставили щиты над головами против норнских стрел и отлетающих кусков черных плит. Все ожидали любой возможности для атаки.

Двухскатная наклонная крыша тарана, прикрывавшая людей от стрел с выступов башни, была длиною с церковный амбар. Ее собирали по секциям, как и сам таран с железной головой медведя. Снег на крыше служил прекрасной защитой от зажигательных стрел. Впрочем, Изгримнур так и не увидел норнских лучников. Казалось, что стена и башня остались без оборонительных сил.

Сигнальщики тарана громко пели и били в барабаны, состязаясь с боевыми кличами Бриндура и его людей. Потные, постанывающие солдаты оттянули огромное бревно назад – насколько позволяли тяжелые цепи. Затем, по команде главного инженера, они отпустили веревки. Усмехающаяся железная морда Медведя метнулась вперед и с громким треском врезалась в ослабленную стену. Та устояла, но сместилась и наклонилась под углом в том месте, где ударил таран. Дождь каменных осколков осыпал северян. Трещины между каменными плитами заметно расширились.

– Еще раз! – хрипло закричал Бриндур. – Еще раз, и они будут наши!

Изгримнур подъехал ближе, но решил остановиться немного в отдалении. Он все время осматривался по сторонам. Тем временем Бриндур и даже осторожный Вигри, казалось, ослепли ко всему остальному. Они не отрывали взглядов от участка стены перед ними. Изгримнур повернулся к трем выступавшим клювам башни, когда оттуда – из-за зубчатых бортиков – было выпущено несколько стрел. Хотя некоторые из них нашли свои цели между поднятыми щитами солдат, этим все и закончилось. За верхним парапетом внешней стены по-прежнему не было видно защитников. Неужели норны покинули свои оборонительные позиции и отступили к Пику Бурь? Или тут намечалось что-то другое?