Сердце того, что было утеряно

– Не думаю, что вам нужно бояться засады. У ваших врагов осталось мало воинов. Хикеда’я не будут сражаться с вами, пока вы пересекаете эти земли, потому что их первостепенным объектом обороны является сама гора. Королева Утук’ку находится в глубоком сне. Его недаром называют «опасным сновидением». Хикеда’я никогда еще не были так слабы, как в данный момент. Вы вряд ли поймете меня, Изгримнур, но когда вы станете лагерем в Небесном Дворце, ваша армия попадет под защиту древнего духа обсерватории. Это дух мира и гармонии. Вот почему его обитель была местом для размышлений о таинствах Небесного танца. Ваша армия будет там в безопасности. Настоящая опасность впереди – у подножия горы. У ворот Наккиги.

Изгримнур перевел взгляд с женщины-ситхи на Слудига, а затем на внушительное скопление гигантских плит и камней, все еще сохранявшее смутные очертания древних стен, строений и арок, ныне почти полностью разрушенных. Летние дни в этих северных пределах были холодными и очень длинными. Всадники и пехотинцы проводили в пути больше времени, чем при обычных условиях, – их дни переходов растягивались на час или два.

– Ладно, я принимаю ваш совет, – наконец сказал герцог. – Слудиг, скачи к ярлу Вигри и скажи ему, что мы устраиваем лагерь в том месте. В Небесном Дворце, как назвала его леди.

Слудиг, прожевав невысказанные слова, бросил на Изгримнура мрачный вгляд, который можно было бы принять за полное неподчинение. Ему не нравилась магия, и он имел хорошие причины, чтобы презирать или бояться ее. Изгримнур ждал от Слудига каких-то возражений, но тот только кивнул и помчался на поиски Вигри.

Герцог повернулся к огромному конусу Пика Бурь. Тот походил на наконечник копья, торчащий из скалистой земли и нацеленный в небо. В этой горе ощущалась молчаливая угроза, которую нельзя было игнорировать, как бы сильно ему ни хотелось вернуться в любимые и знакомые края.

«Какое одинокое место, – подумал герцог. – Мы пришли в унылый замороженный ад».

* * *

– Муж, вернись в постель, – сказала Кхимабу. – Колокол еще не звучал.

Она была права: огромный каменный колокол в Храме Мучеников еще не пробил первый утренний час, хотя Вийеки давно уже не спал. В его голове жужжал рой беспокойных мыслей.

– Я должен идти, жена. Мне нужно быть на заседании Военного совета.

Когда муж зажег тонкую свечу, Кхимабу прикрыла глаза изящной ладонью.

– Муж, ты же не член Военного совета. Зачем тебе туда идти? Ты оставляешь меня ради того, чтобы стоять снаружи у ворот дворца в ожидании каких-то новостей? Вместе с рабами и людьми из народа? Скажи, Яарик объявил тебя своим преемником?

– Об этом рано говорить. Я только знаю, что он велел мне прийти на Военный совет.

Кхимабу села, отбросив покрывало в сторону. На мгновение – а так бывало всегда – красота жены ошеломила Вийеки. Он восхищался ее изумительным телом и идеальным узким лицом. Пока он смотрел на Кхимабу, его рот пересох от нахлынувших чувств. Просто удивительно, что она – представительница прославленного клана Даеса – согласилась стать его женой.

– Тебя не было несколько месяцев. Почему же ты так быстро начинаешь проявлять ко мне безразличие?

Жена опустила на пол длинные ноги и встала, не стыдясь своей наготы, словно прекрасное лесное существо! Глядя на нее – не отрывая взгляда, пока Кхимабу одевалась, – Вийеки метался между двумя противоположными настроениями. Он до сих пор не мог поверить, что этот безупречный росток одного из древних кланов Наккиги теперь принадлежал ему. Впрочем, как обычно, вслед за этим удивлением возникал изводящий вопрос: почему ее родители и члены клана назначили его получателем столь щедрого дара. Конечно, некоторые знатные люди, не считая верховного магистра Яарика, видели в нем большой потенциал. Однако до своего последнего продвижения по службе Вийеки долго работал на благо ордена в неблагодарной второсортной безвестности.

– Жена, – сказал он и нерешительно замолчал.

Кхимабу повернулась и увидела, что Вийеки любуется ее телом.

– Возможно, сейчас ты думаешь о чем-то другом, кроме чести, оказанной тебе стариком? – с улыбкой спросила она. – Может, ты тоже считаешь, что этот день хорош для зачатия нашего наследника?

Утренний наряд жены еще не был закреплен лентами и поясом. Поведя плечами, Кхимабу позволила ему упасть на пол, открывая фигуру, будто выточенную из слоновой кости.

– Надеюсь, я буду желанной…

– Жена, сейчас не до утех. Давай не будем думать о наследнике. Во всяком случае, не этим утром.

Вийеки был удивлен своим отношением к ней: его совсем не тянуло к жене; он не желал ее, хотя мог бы чувствовать себя триуфатором.

– Меня пригласили на Военный совет. Нас осаждает армия смертных. Я не могу позволить моим личным эгоистическим делам отвлекать меня от содействия верховному магистру Яарику. Там будут главы всех орденов. Как я могу оказаться последней персоной, входящей в зал совета?

Кхимабу ответила ему холодным взглядом, которого Вийеки всегда боялся. Злость вскипела в ней, как внезапная буря у самого пика горы.