Сердце того, что было утеряно

Рот Изгримнура изогнулся в кривой улыбке.

– Отлично. Вы видите, что мы поступаем с вами честно, с доброй верой, как и обещали во имя любви к нашему Богу. Ни я, ни мои спутники не принесли с собой оружия. Мы только хотим открытых переговоров с вами.

– Вы уже сказали более чем нужно, – ответила Суно’ку. – Объявляйте ваши требования.

– В дипломатии вы так же стремительны, как и в бою, – почти одобрительно произнес герцог. – Хорошо. Вы должны понимать, что ваше положение безнадежное. Мы очистили склон горы от ваших солдат и завалили норы, ведущие в город. Теперь вы загнаны в ловушку и ваши спины прижаты к камням. Это следствие действий Короля Бурь. Он заставил ваш народ напасть на нас в попытке уничтожить всю нашу цивилизацию. Но мы не животные и имеем сострадание. Если вы сдадитесь и дадите нам войти в горную крепость, мы не нанесем никого вреда вашим безвинным женщинам и детям. Фактически они смогут свободно уйти. Мы дадим им проход в западные края ситхов, если, конечно, они пообещают не нападать на земли людей.

Несколько подчиненных герцога смотрели на него с открытыми ртами, словно не слышали раньше ничего подобного. Коротышка с длинной бородой спросил изумленным голосом:

– Отпустим их? Дадим уйти? Мой лорд, это безумие! Даже если вы говорите о женщинах и детях!

– Успокойся, Вигри. Король и королева в Эркинланде дали мне власть вести дела в этих краях таким образом, как я считаю нужным.

Изгримнур не спускал глаз с Суно’ку.

– Вы поняли меня, генерал?

«Разве остальные из нас не участвуют в переговорах? – мысленно возмутился Вийеки. – Или мы выполняем роль дворцовых музыкантов, на фоне которых выступает танцовщица Суно’ку?» Однако, когда он взглянул на белокурую воительницу, беззаботно и смело стоявшую перед большими и сильными смертными, то был рад, что она выступала от имени всех хикеда’я.

– Вы действительно хотите отпустить всех женщин? – спросила Суно’ку. – Я тоже женщина, герцог, как вы могли заметить. И вы дадите нам уйти? Многие из моих воинов женщины. Они смогут свободно покинуть Наккигу?

Она покачала головой.

– Вы ничего не знаете о нас, смертные. Говорите о детях, а наши дети в два раза старше вас. В три раза, если не в десять! И я не сомневаюсь, что они во много раз мудрее вас.

Желтобородый смертный что-то тихо и гневно прошептал в ухо Изгримнура.

– Спокойно, Слудиг, – ответил герцог. – Она воин, а не дипломат. Я примерно знал, каким будет ее ответ. В моем предложении, генерал, прозвучала фраза «безвинные женщины и дети». Я понимаю, что ваши женщины сражаются бок о бок с мужчинами. Поэтому речь шла о тех, кто не использовал против нас оружия.

– Это ваше единственное условие? – с явным отвращением в голосе спросила Суно’ку. – Сдать вам город ради того, чтобы наши женщины и дети смогли свободно уйти?

Герцог покачал головой:

– Нет, у нас имеется еще одно требование. Ваши воины, или Жертвы, как вы их называете, должны сложить свое оружие. После того как они сделают это, мы решим их судьбу. Нам безразлично, мужчины они или женщины. Ваши лидеры тоже должны сдаться. К остальным я проявлю милосердие. Даю вам слово мужчины и эйдонита.

Впервые заговорил один из других посланников.

– Вы упомянули наших лидеров, – сказал церемониймейстер Яяно.

Вийеки подумал, что даже самые тупые смертные заметили его изумление и неприкрытую ярость.

– Вы сказали, что наши лидеры должны сдаться. Неужели вы имели в виду и королеву? Мать Всего?

Изгримнур смущенно поморщился.

– Я обещаю, что мы отнесемся к ней с уважением. Но, естественно, она должна сдаться вместе со всеми ее советниками. Ваша королева не относится к категории безвинных. Она была великой силой и участвовала в несправедливой войне Короля Бурь с нашим народом.

Вийеки был шокирован не меньше остальных. Ему, конечно, хотелось узнать, что смертные желали получить от этой бессмысленной встречи. Однако он – даже в самом диком воображении – не мог подумать, что северяне потребуют капитуляции королевы. Огонь праведного гнева сжигал его изнутри. Но когда Суно’ку подняла руку, запрещая Яяно задавать другие вопросы, он снова воспрял духом. Сейчас генерал покажет смертным, каков гордый нрав хикеда’ев! Она проклянет их, посмеется над глупыми требованиями и поведет группу посланников назад к горе, где они смогут принять достойную смерть. Если им полагалось умереть, то выбор правильной концовки для великой песни их расы был все-таки лучшим вариантом, чем капитуляция перед этой стаей волосатых животных.

К удивлению Вийеки, Суно’ку просто сказала:

– Если вы закончили, мы передадим ваши слова нашим лидерам. Вы получите ответ завтра утром. На заре.

Она повернулась на каблуках и зашагала к воротам. Вийеки и остальные парламентеры последовали за ней. Ум старшего помощника магистра был наполнен такими бессодержательными мыслями, что казался пустым, как пещера в горах, очищенная штормовыми ветрами. Когда створ ворот навис над ними, Суно’ку резко остановилась. Малые створки уже открылись, но генерал резким жестом велела охранникам прекратить процедуру допуска.