Сердце Томарина

Он вышел в коридор, шумно вздохнув и направившись к себе. Хотя — нет. Может лучше подняться на площадку и немного освежиться? Ему самому впору пить капли... Вильят обмолвилась, будто деда волновало, что творилось у него на душе? Деверукс кинулся в бега и устроил всё это представление, чтоб озаботиться его благополучием? Да никогда не поверит в это. Никогда... Он был единственным внуком, и стал самым большим разочарованием.

С того проклятого дня, когда впервые убил, отомстив за отца. Когда едва не выжег собственное сердце, подняв на поле боя всех погибших. С того дня, когда и себя похоронил в той битве, поскольку душой так и не вернулся оттуда. С того дня он никогда не ощущал поддержки Деверукса. Ни единого доброго слова. Ни единого тёплого прикосновения, позволившего почувствовать себя живым. Он был одинок все эти годы. Тот, кто не умер, но и не выжил. Первые слова, которые выкрикнул после стольких лет молчания, были адресованы Деверуксу. «Я никогда не подчинюсь твоей воле», — кажется, он произнёс именно это. С тех пор и повторял, как заклинание при каждом их разговоре, переходившем в ругань. Дед желал, чтоб он продолжил дело рода, уподобился ему. И сердце его вовсе не болело за единственную родную кровь.

Как он может быть счастлив в этом месте? Как может открыть душу, находясь здесь? Что хорошего может быть в проклятом Арде? Кристиан устало вздохнул, глядя на то, как дверь его кабинета со скрипом открылась настежь. Вот же... Кто-то из студентов постарался? Неумело «прилепил» на его кабинет печать с заклинанием «аруса». Чтоб дверь перед ним сама открывалась, стоило хозяину приблизиться. Да видно регулярно прогуливал занятия по рунным печатям. Поскольку дверь теперь жила своей жизнью, открываясь, когда самой хотелось.

—  Вот уж спасибо за заботу...

Нужно найти героя, сделавшего «подарок» и заставить все исправить. Рэйван покачал шумевшей от усталости головой. Идя дальше по коридору, он привычно ощутил колебание собственной силы и немного приподнял левую руку. Быстрая тень скользнула по рукаву, собираясь затем призрачным силуэтом на его плече. Кристиан усмехнулся, продолжая следовать к лестнице.

—  Как дела у твоей новой хозяйки? — спросил некромант непоседливого духа.

Глаза Зиля затлели, и он выпустил острые как бритва когти, впиваясь ими в рубашку Рэйвана. Хвост марага обвился вокруг его руки. Идя по широким ступеням лестницы, Кристиан почувствовал, как вновь отозвалась его суть, принимая послание фамильяра. Тревога, смятение, жгучая тоска, и страх одиночества — всё это, словно когтями полоснуло по его сознанию.

—  Она страдает... — неслышно, одними губами произнёс Рэйван, всё спускаясь вниз.

Лестница казалась бесконечной. Пройдёт время, и эта рана станет старым шрамом, будет ныть иногда, как боевая, отзываясь на непогоду. Но сейчас слишком свежа. Кристиан отпустил духа, веля возвращаться к хозяйке.

Он снова подумал о том, была бы спичка куда счастливее, не согласись он в Ардиане на условия Синхелма. Возможно тогда она не узнала бы всей горькой правды. Всё же... Синхелм — странный человек. Казалось, что всё, чего хотел — сохранить свою «геройскую» репутацию. Сохранить до конца. Ведь в итоге получается, что он

—  святой отец! Для всех он тот, кто воспитал сироту. И даже не стал заключать договорной брак, дав шанс дочери продолжить обучение в королевской академии. А уж она — сплошное разочарование. Ни благодарности, ни смиренности, как подобает юной каэли.

Отчего же Синхелм так хотел, чтоб дочь сама взяла на себя всю вину за происходящее? Ведь он явственно хотел, чтоб Ванда винила только себя в неудаче. Не признайся он спичке в заключённом договоре с отцом, то так бы и было. Кристиан ощутил неистовое желание иссушить заклинанием Синхелма, и заполучить его память. Что же хранил там этот человек?

В какой-то момент, уж и сам не понимая как, Рэйван оказался перед входными дверьми, ведущими во внутренний двор замка. Большой перерыв ещё не завершился, и раздражающе большое количество студентов грелось на солнце. Более разумные наслаждались тенью беседок. Те, что не могли усидеть на месте, плескали друг в дружку водой с фонтанов, бродя босиком по их каменным широким бордюрам. То там, то тут слышался смех и делано испуганный писк девиц.

Мрачной тенью, едва не заставлявшей увядать яркую траву под ногами, Кристиан прошёлся по двору. Остановился почти в центре, чувствуя, как чья-то робкая магия коснулась его. Рэйван приметил несколько разрумяненных студенток, шептавшихся под громадным старым деревом у одной из беседок. Упирая кулаки в бока, некромант ощутил, как свежий ветер принялся ласкаться, порывами заставляя трепетать ткань рубашки. Он подхватывал пряди белых волос, да так, словно кто перебирал их пальцами. Через мгновение позади ректора взмыли в воздух прозрачные струи фонтана, переплетаясь и сверкая на солнце причудливыми крыльями.

Что творили? Совсем страх потеряли? Слушая шелестевший тихий шёпот, Кристиан придал себе суровости.