Сердце убийцы

— А я тебе отвечал, что не намерен становиться мучеником не пойми за что. Как видишь, я жив и адекватен.

— Ну-ну. Если ты адекватен — то я певчая канарейка.

— Чрезвычайно похож, — огрызнулся Роне, с удовлетворением отмечая, что снова ощущает пальцами твердость и шероховатость подлокотников. И запах подпаленного пергамента тоже. На сей раз приступ «анестезии», как назвал его бесчувственность Ману, прошел довольно быстро. Правда, снова заболели сломанные ребра и все прочее. А, плевать. — Я тебе говорил, что лучше перестраховаться, чем кусать локти. И я был прав.

Фолиант пробурчал что-то невнятное, вроде «дубина», что Роне проигнорировал.

Он мелкими глотками цедил бренди и размышлял: достаточно ли Дюбрайн волнуется за сумеречную девчонку, чтобы бегом бежать в Валанту, или недостаточно? По всему выходило, что кто не подстраховался — сам дурак.

— Что за очередное зуржье дерьмо ты придумал, Ястреб? Не забывай, что я тебе обещал.

— Ману Одноглазый заботится о моей этичности. Конвент помрет от смеха.

— Не увиливай, а выкладывай.

— Ничего опасного и ничего противозаконного, гнилая ты деревяшка. Так, сущую безделицу.

Судя по саркастическому шелесту страниц, в безделицу Ману не поверил. Зря. На Глухом Маяке нашлось много всякого интересного. В основном интересного чисто с теоретической точки зрения, но и для практики — тоже.

В частности, метод блокировки и перенаправления сигнала дальней связи Роне разработал именно там. На основе кое-каких записей, кое-каких жалоб местных призраков, некоторых странных артефактов… Прежде всего в дело пошел подарочек Паука. Серебряный скорпион оказался универсальным ретранслятором, великолепным уловителем и вообще обладал массой полезных свойств.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Любой нормальный шер отнес бы эту дрянь в Алью Райна и забыл, как страшный сон.

Но не Роне. И не Ману. Вместе они вскрыли дрянь, разъяли плетения, изучили, позволили скорпиону восстановиться — но не совсем в первоначальном виде, а с некоторыми изменениями. И встроили в систему.

Получилось изумительно! Не совсем законно, малость неудобно для обитателей Риль Суардиса, но зато какой научный прорыв!

Отпив еще глоток бренди и покатав его на языке, Роне прислушался к стихийным потокам, пронизывающим башню Рассвета и выходящим за ее пределы. Проследил вниз, до спрятанного в подвале антрацитового алтаря.

Там, надежно скрытый от ищеек Магбезопасности, пульсировал выточенный в форме ладони с растопыренными пальцами базальт с острова Глухого Маяка. На ладони, в фокусе системы, сидел скорпион. Шесть вырезанных в антраците линий терцанга мерцали свежей кровью и окрашивали проходящие сквозь вершины силовые нити тускло-алым. А сами нити тянулись к зеркалу, оплетали его и исчезали в исчерченной рунами бронзовой раме, чтобы вновь появиться у подножия башни Заката — невидимыми и неощутимыми ни для кого, кроме самого Роне. И Ману. Забавно будет когда-нибудь потом, лет через сто, написать диссертацию по системам глушения и перенаправления связи, и поставить соавтором Ману Бодхисаттву.

Да только ради того, чтобы увидеть лица замшелых пней, стоит прожить эти сто лет!

Мысль о том, что Дайму бы такая шутка наверняка понравилась, Роне отогнал, как несущественную и сбивающую настрой. Потом, когда Дайм приедет, они поговорят, все выяснят и… Да нет же! Не сможет Дюбрайн отказаться от свободы и могущества. Просто не сможет. А без Роне он не получит ни того, ни другого.

Вынырнув из системы глушения связи, Роне несколько раз глубоко вздохнул и одним глотком допил бренди. Приятно сознавать, что тебе удалось хоть в чем-то превзойти учителя. Вряд ли даже Паук смог бы так изящно отрезать от внешнего мира обладающего несоразмерной силой Линзы шеру-дуо, пусть даже такую наивную и неумелую, как Шуалейда. Но если каждый раз, когда Дюбрайн пытается с ней связаться, система будет поглощать столько энергии, никаких рабов не хватит!

Роне еще раз взглянул сквозь три каменных перекрытия на привязанного к высокому столу рядом с алтарем мертвого каторжника и последнюю каплю крови, зависшую над северной вершиной терцанга, и нехотя поднялся.

— Эйты, — велел он вполголоса. — Давай свежего.

Пока немертвый слуга выносил из кладовки погруженного в стазис смертника, привязывал на место использованного и ланцетом вскрывал ему вену на запястье, чтобы кровь вытекала медленно, Роне спустился в подвал. Ножками-ножками. От быстрых способов передвижения пока тоже пришлось отказаться, чтобы не очутиться вместо собственного кресла где-нибудь в жерле вулкана на Потустороннем континенте.

Ману слетел за ним следом и завис рядом. И когда свежая кровь заполнила желобки, раскрылся на последних страницах. Сделанные на острове Глухого Маяка записи едва заметно засветились, и Роне начал нараспев читать вербальную формулу.

Через несколько минут, оставив ключу порцию энергии на трое суток, Роне жестом велел фолианту отправляться обратно и сам пошел к лестнице. Ману недовольно зашелестел страницами и облетел вокруг истекающего кровью и страхом раба.