Сердце убийцы

Вздрогнув, она вынырнула в реальность и встретилась взглядом с синими, затуманенными и растерянными глазами золотого шера. Он тоже вздрогнул, словно и его вытащили из блаженного забытья, и вдруг улыбнулся — радостно, удивленно.

— Шу! Что ты делаешь? — потребовала ответа Бален.

Она, наконец, перевела взгляд на подругу.

— Что должно, — уверенно ответила Шу.

— Ты не собираешься развязать нашего гостя? — Баль развела запястья, словно освобождаясь от веревок.

— А… точно!

Она и забыла, что на светлом шере веревки. Ведь это просто веревки, их сбросить — всего лишь пожелать. Ей придется привыкнуть к тому, что он совершенно ничего не умеет. И, конечно же, научить его. Они будут изучать магию вместе, это… это так здорово!.. так горячо!..

Шу окатило жаром предвкушения, она уже представила — как это будет, сплетаться эфирными потоками, быть одним целым… ох. Кажется, она торопит события.

— Вставай, — велела она, снова касаясь горячей щеки и с удивлением обнаруживая, что кровоподтека нет, бровь цела.

И ребро она исцелила, сама того не заметив — и не потеряв ни капли энергии. Напротив, она чувствовала себя полной сил, словно не лечила, а играла с каторжником в «ужасную колдунью». Только в этот раз все было иначе — все равно как если бы вместо жирной баранины она ела фруктовое суфле.

Вот она, совместимость дара. Бастерхази был кое в чем прав: ей срочно нужен подходящий любовник. И она его нашла.

Золотой шер поднялся, оказавшись выше Шуалейды на ладонь. Он по-прежнему не отрывал он нее взгляда и едва заметно улыбался — доверчиво, восхищенно и без малейшего страха.

Шу провела ладонью по его стянутым за спиной рукам, отмечая, как крепко и мудрено его связали. Словно опасного головореза. Смешно! Как будто веревки могут остановить истинного барда.

— Ну здравствуй, мой светлый шер, — сказала она, отбрасывая веревки прочь.

— И вам светлого дня, ваше высочество, — удивленно ответил он, склоняя голову.

Глубокий, мягкий баритон обволакивал, откликался дрожью в животе. Таким голосом надо петь серенады и признаваться в любви. О да, серенады, дар искусства…

Ощущение близкой опасности обожгло льдом, заставило напрячься — и прояснило мысли.

А ведь он вполне себе пользуется даром, пусть и неосознанно! Всего пара слов, и она тает, как шербет на солнце! Так она забудет обо всех своих намерениях, и вместо испытания он сразу получит… да все что пожелает он получит, едва назовет ее по имени.

Нет уж.

Она быстро приложила пальцы к губам золотого шера и велела:

— Молчи.

Безымянный шер (его имя, названное бие Убеда, Шуалейда прослушала) недоуменно улыбнулся, но промолчал. Зато взял ее руку в свою и поцеловал пальцы. Горячо-о… Боги, как же горячо! И совсем не хочется думать, какая опасность ей угрожает рядом с истинным бардом. Да какая опасность, в самом-то деле! Она — могущественная сумрачная колдунья, рядом с ней он, что котенок.

Нет. На котенка он не похож. Скорее уж тигр. Молодой, полный сил тигр… нет, все же не взрослый тигр — слишком тонкий, изящный, еще не заматеревший. Тигренок-подросток.

— Я буду звать тебя Тигренком, — сказала она и с удовлетворением отметила, что ощущение близкой опасности ослабло. — Чш-ш, молчи.

Шу снова коснулась его губ, накладывая заклятие. Тигренок кивнул, принимая условия, и взбудораженные эфирные потоки утихли.

— Шу? — растерянно спросила Бален, так и застывшая посреди гостиной.

В одно это слово уместилось и удивление поведением подруги, и возмущение тем, что на шере все еще рабский ошейник, и требование немедленно прекратить его мучить.

— Проводи Тигренка в ванную на втором этаже, — проигнорировав все, велела Шу. — Я сейчас приду.

— Куда девать второго? — Баль кивнула на так и стоящего на коленях полуобморочного шулера.

Сделав пару шагов к мужчине и дотронувшись пальцами до его потного от сраха виска, Шу спросила:

— Готов жить честно?

— Да, вашми… вашсочство! Да! Коне…

— Чш-ш!

Шулер заткнулся, с Шуалейда сделала ему короткое внушение:

— От азартных игр тебя тошнит. От лжи у тебя понос. Тебе нравится помогать людям.

По телу шулера прошла судорога, он резко выдохнул и сорвано прошептал:

— Благодарю, ваше высочество.

Поморщившись — грубая работа, для тонкой остро не хватает знаний и опыта — Шу попросила Бален:

— Отдай его барону Уго, пусть определит на работу.

— Ладно, — хмуро кивнула та, всем своим видом обещая вытребовать ответы на все вопросы, как только они останутся наедине.

— Скоро вернусь, — пообещала Шу и сбежала.

Следовало добыть Тигренку одежду и подумать, что же делать дальше. Намерение дать Тигренку шанс на искупление и новую жизнь безусловно прекрасно. Но как-то Шу пока плохо себе представляла, что именно она будет с ним делать. То есть представляла, но все это было как-то… непохоже на искупление.

Все. Хорош метаться. Хватит того, что я завела себе кота. Тигренок, конечно, не Морковка, зато красивый. Золотой тигр в черную и белую полоску… м-м… а какой он теплый…

Она улыбнулась, вспоминая сладость его дара, и еще раз поблагодарила Двуединых. Она будет ценить и беречь их подарок!