Сердце убийцы (ЛП)

Эта мысль шокирует меня, возвращая в реальность. У меня нет абсолютно никаких причин удивляться чему-то подобному о Левине, о нем даже думать опасно. Приближаться к нему, мечтать о нем, позволять себе любые мысли, кроме тех, как я могу как можно быстрее покончить со всем этим. Я должна сосредоточиться на текущей задаче, а не гадать, что представляет собой Левин как романтический партнер.

Бистро L'Flor было одним из наших с Гришей любимых мест, когда мы только начали встречаться. Это французский ресторан, который оформлен как маленькое деревенское кафе, но на самом деле здесь подают одни из лучших блюд в Москве. Грише это понравилось из-за его дорогого вкуса, мне понравилось из-за того, насколько маленьким, причудливым и уютным он казался. Снаружи здание из грубо отесанного камня, с крышей из темной дранки, столиками кафе перед входом и кованым забором вокруг внутреннего дворика. Однако мы с Гришей всегда предпочитали есть внутри, так что я знаю, что найду его именно там.

К тому времени, как я прохожу квартал от того места, где меня высадили, я промерзаю до костей, настолько, что облегчение в теплом ресторане успокаивает мои нервы. Внутри довольно оживленно, пространство заполнено болтовней гостей за круглыми деревянными столами. Хозяйка сразу видит меня и, к моему удивлению, узнает. Хотя, полагаю, мне не стоит так уж удивляться, у нас с Гришей был постоянный еженедельный заказ здесь, и иногда мы приходили чаще.

— Госпожа Петрова. — Она приятно улыбается мне. — Ваш столик готов, я отведу вас туда.

Это наш обычный столик, один из ближайших к ревущему каменному камину. Часть деревенского очарования обстановки в бистро L'Flor заключается в том, что ни один из стульев с бархатными подушками не одинакового цвета. Те, что за нашим столиком, темно-синего цвета – причина, по которой Гриша утверждал, что выбрал именно этот столик, когда впервые привел меня сюда, а также потому, что близость к огню была романтичной. Прямо сейчас огонь кажется спасительным, я почти снова могу чувствовать свои пальцы.

Я не думаю, что когда-либо смогла бы привыкнуть к подобному обращению, даже если бы мы с Гришей встречались годами, поженились и состарились вместе. Не то чтобы это было возможно, когда-либо, теперь я это знаю. Но все равно так странно, что меня узнала хозяйка, что у меня есть отдельный столик в ресторане, точно так же странно, что водитель возит нас повсюду, горничная убирает мои вещи и дюжина других мелочей, которые ежедневно напоминают мне, что мы с Гришей пришли из очень разных жизней.

— Лидия! Дорогая! — Дорогая. Гриша встает, как только видит меня, выходит из-за стола и мгновенно сжимает мои руки в перчатках. Кажется, что он почти собирается поцеловать меня, прежде чем останавливает себя, отстраняясь и прочищая горло. — Я так рад, что ты пришла, — говорит он, и его голос звучит достаточно искренне, что я могла бы почти поверить ему, если бы не знала сейчас так много. — Я скучал по тебе, детка.

— Нам есть о чем поговорить, Гриша, — осторожно говорю я. — Я не хотела оставлять все так, как есть.

— Я тоже. — Он выглядит почти серьезным, стоя передо мной. Он красив, как всегда, одет в угольно черные брюки и мягкий темно-зеленый свитер, его темно-русые волосы недавно коротко подстрижены, а серо-голубые глаза пристально смотрят на меня, что заставляет меня захотеть сделать шаг назад. Его лицо гладко выбрито, и я слишком хорошо помню, каково это, чувствовать его под моей ладонью, касаться его щеки, когда он целовал меня в дюжине разных мест по всей Москве, даже в двух дюжинах, или в трех.

У нас с Гришей был бурный роман, и он должен был закончиться в тот момент, когда я узнала, что он женат. Но вот я здесь.

Он выдвигает для меня стул, и я опускаюсь на него. 

— Я взял на себя смелость заказать нашу обычную бутылку вина, — говорит он мне. — Надеюсь, ты не против. Я просто… я хотел, чтобы все было как раньше. Как будто...

— Почему? — Это слово срывается с моих губ с большей честностью, чем я хотела, в глубине души я действительно хочу знать, почему. Почему Гриша поступил так со мной, почему он поступил так со своей женой, что заставило его думать, что это нормально.

Гриша поднимает на меня глаза, пока наливает нам вино, его рот открывается, как будто для ответа, но прежде, чем он успевает, появляется официант с улыбчивым лицом и готовностью принять наш заказ.

— Могу я начать с закусок? — Он переводит взгляд с нас двоих, его улыбка слегка увядает, когда он чувствует напряжение.

— Луковый суп Грюйер для меня, — говорит Гриша, — и улитки. Лидия?

— Эм... салат с маринованным луком-шалотом. — Я собиралась заказать что-нибудь не то, что обычно, но это первое, что я выпаливаю.

— Очень хорошо. — Официант ослепительно улыбается нам и быстро уходит, пока Гриша взбалтывает вино в своем бокале, глядя на меня.