Сердце умирает медленно

Ты молчишь. И это, наверное, хорошо. Я не выдержала бы твоего осуждения. Прямо вижу, как ты покрутишь пальцем у виска или посмеешься над тем, что я скажу. Хотя нет… Думаю, ты бы так никогда не отреагировал. Потому и хочу поделиться именно с тобой.

Каждый день я разговариваю со своим новым сердцем. Каждый божий день пытаюсь подобрать новые слова, чтобы убедить его, что оно теперь – мое. Мне нельзя думать по-другому, чтобы организм не отверг донорский орган.

Нужно принять его, чтобы оно стало частью меня, чтобы мы срослись. Но… Нельзя не признать – вместе с ним в мою жизнь пришло что-то еще, то, чего я не собиралась впускать.

Девушка. Я чувствую ее присутствие рядом с собой. Постоянно. Не напротив себя, не за спиной, не внутри. Она – везде, пусть даже никто ее не видит. Как и музыка, которая каждый раз оглашает собой ее появление. Невероятно грустная мелодия. Сначала думала, что схожу с ума, но звуки с каждым днем становились все отчетливее, хотя никто, кроме меня, их не слышал.

Несколько раз мне даже удавалось увидеть эту девушку. Каштановые волосы, не слишком высокая, стройная, в длинном синем платье. Это всё – очертания и не более, но я будто узнала ее. А когда мы встретились взглядами, внутри что-то шевельнулось. И тогда точно поняла, что между нами определенно существует какая-то связь. Это было две недели назад, и я тогда побежала за ней, но след оборвался в консерватории. Должно быть, это как-то связано с ее прошлым или настоящим?

Не знаю.

От одной мысли, что она могла быть моим донором и теперь ее нет в живых, становится плохо. Только тебе я могу доверить свои безумные догадки, ведь держать их в себе мне уже невыносимо. В попытках успокоиться я просидела вчера до вечера в библиотеке, изучая теории клеточной памяти. И знаешь что? Стало только хуже.

Ведь многие ученые, допускающие реальность этой теории, убеждены, что пересаженный орган является донорским только на момент трансплантации. Далее, находясь в постоянном взаимодействии с клетками реципиента, он будет постепенно становиться органом своего нового хозяина. Наверное, никто не смог бы сейчас с уверенностью сказать, в какой комбинации находятся на данном этапе мои клетки с клетками сердца, которое когда-то билось в другом человеке. И на сколько процентов оно сейчас мое. Но мнение ученых сводится к тому, что с каждым днем донорский орган должен все больше становиться органом реципиента, утрачивая клеточную связь с прежним хозяином.

А в моем случае происходит наоборот. Не знаю, как объяснить. Та девушка, кем бы она ни была, она меня не отпускает. Равно как и чувство тревоги, которое сопровождает ее незримое появление.

Вчера во сне мне казалось, что я сама стала ею. Я увидела фортепиано. Сидела за музыкальным инструментом, передо мной лежали ноты, под пальцами – черно-белая череда гладких прямоугольничков. Не было сомнений ни насчет того, как играть и что играть (ты ведь знаешь, я далека от музыки). Но потом я не только почувствовала кожей прохладу клавиш: мои собственные руки затрепетали, касаясь их по очереди. И я заиграла ту самую мелодию…

Странно, да?

А ведь твоя бабушка пыталась меня предупредить. Не надо, не начинай. Я уже вижу, как ты, скептически нахмурив брови, хохочешь. Я тоже не поверила, когда услышала ее слова про девушку, которая хочет мне что-то сказать, но не может. А позже вспомнила и вдумалась в их смысл. Так и есть. Когда я рьяно отвергала любую возможность таких событий, мне было спокойнее.

Теперь, когда игнорировать присутствие в моей жизни чего-то необъяснимого стало попросту невозможно, оно буквально ворвалось в меня с новой силой. Захватило.

И я начинаю опасаться, не выгонит ли оно прочь и меня? Из моего же тела.

Звучит дико. Понимаю.

Но не могу не замечать, как что-то борется внутри меня со мной.

Любая ткань человека разумна. Поэтому пересаженный орган, попадая в чужеродную среду, способен проявлять свой характер. Я долго думала, почему мои чувства к тебе еще живы? Почему они не исчезли бесследно с тем, вырезанным из меня старым сердцем? И у меня появилась своя теория.

Не смейся.

Душа живет не в отдельном органе человека, не в сердце, не в мозге, а наполняет каждую клеточку организма, и в виде информации ее частички могут передаваться другому человеку вместе с любым из донорских органов.

Мой организм не сдается. Он борется сейчас за то, чтобы чужие воспоминания не вытеснили из него воспоминания о тебе. Почему-то ему до сих пор важно помнить. Я совершила ошибку, оттолкнув тебя. И с каждым днем боль от потери становится сильнее. Равно как и потребность все вернуть, чтобы быть рядом. Девичье сердце вряд ли способно забыть, кого оно любило и от чьего присутствия приходило в неистовый трепет. Даже если его, сердца, уже нет. Даже если на его месте бьется другое, чужое.

Ты был прав.

Любовь, она в каждой клеточке, а не в отдельных органах.

Почему ты не боролся за нас, Райан? Почему ты до сих пор молчишь?»

-21-