Читаем Сердце в перчатке полностью

И снова ты, ничуть не изменившийся,От пят такой же юный до чела,И темный взор, навеки чем пленившийся,Колеблет струны глаз, как черных два крыла,И снова ты с задумчивой улыбкоюНа розах уст, бутонах роз тугих,И мраморит над синевою зыбкою,Чуть розовея, мрамор плеч нагих.И снова ты, и на груди целованнойМой поцелуй отметили сосцы.Такой же юный, ты пошли уловы нам,Твоей мы ночи ранние косцы.Из зелени пропыленной заглядывайНа улыбнувшийся тобой бульвар,Смеясь, идешь трамвайной проволокой обрадовать,Мой Август, на избитый тротуар.

Interieur

Разговор, давно уже в траур одетый —Под бронзовым пресс-папье. Вечер был серый.И шагали, шагали ваши мысли по кабинетуОт камина до безмолвной портьеры.О, если бы сердце ответом не укололось,Ведь вы ждали же, что хоть немного потеплеет.Укутывает тишина, укутала ваш голос,Лишь ваше фишю несогласие в углу белеет.Это радость безмолвия. Вечер — истасканный модник —Разве можно слишком усталым взором бороться?Все будет, как было, и завтра похоже на сегодня.И топорщится завтра, как сегодня, уродцем.

Вернисаж осени

Осенней улицы всхлипы выСердцем ловили, сырость лаская.Фольгу окон кофейни ФилипповаБлестит брызги асфальтом Тверская.Дымные взоры рекламы теребят.Ах, восторга не надо, не надо…Золотые пуговицы рвали на небеЗвезды, брошенные вашим взглядом.И вы скользили, единственная, по улице,Брызгая взором в синюю мглу,А там, где сумрак, как ваши взоры, тюлится,За вами следила секунда на углу.И где обрушились зданья в провалыМинутной горечи и сердца пустого,Вам нагло в глаза расхохоталасьУлыбка красная рекламы Шустова.

Фабрика

Трубами фабрик из угольной копотиНа моих ресницах грусть черного бархатаВзоры из злобы медленно штопает,В серое небо сердито харкая.Пьянеющий пар, прорывая двери пропрелые,Сжал бело-серые стальные бицепсы.Ювелиры часы кропотливые делают.Тысячеговорной фабрики говоры высыпьтесьМигая, сконфузилось у ворот электричество,Усталостью с серым днем прококетничав.Целые сутки аудиенция у ее величества,Великолепнейшей из великолепных Медичей.

Вадиму Шершеневичу

Вы, хрупкие струны, как пальцы, сжались.Декольтированные секунды, как смычки,Подняли нервы, разбежались в вальсе,А капельмейстер-вечер протер очки.Сдвигались ширмы неслышной полночи,И вазу неба опрокинула ночь,А в вашей петлице в желтый подсолнечникХризантема перерядилась на ночь.И секунды-смычки с визгом на частиРаспяливали сердце и, чтоб помочь им,Вы сняли смокинг с мечты, ботинки со счастья,Вы, мастер, ювелиря сердца кусочек.

Святое ремесло

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Испанский театр. Пьесы
Испанский театр. Пьесы

Поэтическая испанская драматургия «Золотого века», наряду с прозой Сервантеса и живописью Веласкеса, ознаменовала собой одну из вершин испанской национальной культуры позднего Возрождения, ценнейший вклад испанского народа в общую сокровищницу мировой культуры. Включенные в этот сборник четыре классические пьесы испанских драматургов XVII века: Лопе де Вега, Аларкона, Кальдерона и Морето – лишь незначительная часть великолепного наследства, оставленного человечеству испанским гением. История не знает другой эпохи и другого народа с таким бурным цветением драматического искусства. Необычайное богатство сюжетов, широчайшие перспективы, которые открывает испанский театр перед зрителем и читателем, мастерство интриги, бурное кипение переливающейся через край жизни – все это возбуждало восторженное удивление современников и вызывает неизменный интерес сегодня.

Агустин Морето , Лопе де Вега , Лопе Феликс Карпио де Вега , Педро Кальдерон , Педро Кальдерон де ла Барка , Хуан Руис де Аларкон , Хуан Руис де Аларкон-и-Мендоса

Драматургия / Поэзия / Зарубежная классическая проза / Стихи и поэзия