Сердце Ведьмы

Пусть Хель оставит себе то, что ей причитается.

– Забрал что-то – кого-то – у них, – медленно проговорила колдунья, – и отдал нашей дочери.

Локи слабо улыбнулся ей.

– Вот видишь? Все в выигрыше.

Что-то в его словах не давало ей покоя – какая-то нелогичность, которую Ангербода никак не могла уловить. Хель всегда была любимицей Локи. Неужели он и правда убил любимого сына Одина в подарок дочери? Действительно ли он думал исключительно о Хель, когда направил стрелу в сердце Бальдра? Она вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, не обманывает ли он её, но не могла определить.

Но прежде чем она успела спросить об этом, мужчина увидел, что она смягчилась, и попытался воспользоваться возможностью. Он подошёл ближе и тихо произнёс:

– Если ты хоть когда-нибудь любила меня, ты бы помогла мне сейчас.

Эти слова, произнесённые ей самой в ту ночь, когда у неё отняли детей, словно выбили весь воздух у неё из лёгких, вонзились как нож в самое сердце. Но она была готова к этому, потому что и у неё было что сказать.

– А если бы ты когда-нибудь любил меня, – холодно ответила Ангербода, – ты бы понял, почему я не могу и не хочу тебе помогать. И ты бы ушёл.

Тебе суждено столкнуться с последствиями своих действий, Локи Лаувейярсон. И никто ничего не может с этим поделать.

Локи выдержал её пристальный взгляд лишь на мгновение, и она была поражена, что он на самом деле принимает её слова близко к сердцу вместо того, чтобы отбросить их, как сделал в ту ночь. Мужчина на один краткий миг положил руку ей на щёку, а затем опустил её и коснулся кончиком пальца шрама, едва видневшегося над вырезом платья.

– Ты всё ещё иногда задумываешься над тем, не напрасно ли я вернул тебе твоё сердце? – спросил он.

Ангербода перехватила его запястье и оттолкнула.

– Я не давала тебе разрешения прикасаться ко мне. Больше нет.

– Полагаю, это и есть ответ. – Локи опустил руку и отступил назад, стирая с лица все проявления эмоций. Затем он прошёл мимо неё к двери.

– Куда ты направишься? – поинтересовалась женщина.

Он пожал плечами, потом расправил их, не оборачиваясь.

– Боги устраивают пир у Эгира, на побережье. Думаю, я загляну к ним и поделюсь с ними некоторыми своими мыслями. А может, не удержусь и выскажу им всё, что я о них думаю.

– Ты когда-нибудь научишься держать язык за зубами, Плут? – Печальная улыбка невольно тронула уголки рта ведьмы, когда она наконец повернулась к нему.

Локи посмотрел на неё через плечо, тускнеющий свет окаймлял его, стоящего в дверном проёме, и покрытые шрамами губы скривились в злой усмешке.

– Это вряд ли, – произнёс он и ушёл.

Ангербода ещё несколько часов просидела в своём кресле, рассеянно вертя в руках фигурку волка Хель и размышляя, правильно ли она поступила. Волчица оказалась слишком крупной, чтобы с удобством разместиться внутри пещеры. Так что ей пришлось остаться снаружи на поляне, а внутри укрываться только на ночь. Когда они в прошлый раз вместе обитали в Железном Лесу, утвари у ведьмы имелось в разы меньше.

В конце концов Ангербода встала, растопила очаг и вновь принялась упражняться в защитном заклинании. Потом она перестелила постель, распаковала тележку и походную корзину, а также расставила снаружи несколько силков на кроликов. Волчица загнала в них парочку животных, а затем и сама отправилась на охоту за более крупной дичью себе на ужин, как это делал Фенрир много лет назад.

Какое-то время женщина пребывала в странном неловком состоянии. Она слонялась по пещере, где всё было так знакомо и привычно – её дом, её кровать, её рагу из кролика, правда, теперь с добавлением корнеплодов, найденных в лесу, а не с огорода, – но при этом новая жизнь ощущалась по-другому.

Скади появилась у её двери несколько дней спустя.

Колдунья сидела на табурете рядом с очагом, собираясь с силами, чтобы укрепить свой щит и на этот раз сунуть обе руки в огонь, когда вошла Охотница. Женщины уставились друг на друга, а Ангербода медленно встала, не находя слов. Никогда за всю свою долгую жизнь она не испытывала такого облегчения, увидев кого-то, и теперь, когда Скади наконец пришла, она не знала, что сказать.

– Твой волк еле пропустил меня, – сказала ётунша, замерев в дверях как вкопанная. В одной руке она держала кувшин с элем, в другой – двух освежёванных безголовых кроликов и переминалась с ноги на ногу. – Ты же… хотела, чтобы я приехала сюда, верно? Или я неправильно истолковала твой взгляд на похоронах Бальдра?

– Нет, – быстро ответила Ангербода. Затем прочистила горло. – Точнее, да, ты всё верно поняла. Мне этого и хотелось.

– Ясно. – Скади вошла внутрь и поставила кувшин на стол. – Значит, ты завершила то, что собиралась сделать?

– Я сделала всё, что смогла, и пришло время вернуться.