Сердце вне игры

— Значит, ты признаешь, что не мог сохранить это в секрете от нее, — говорит Ноа, торжественно поднимая палец.

Риз закатывает глаза, и они продолжают подшучивать, высмеивая друг друга, как это делают хорошие друзья.

Лично мне интересно, хочет ли Риз, чтобы Сиенна больше увлекалась «хоккеем», или он рад, что она не интересуется игрой. Возможно, ему приятно быть с кем-то, кто хочет его не только потому, что он профессиональный спортсмен. Но в то же время мне сложно представить, что я встречаюсь с Ноа и не становлюсь ярым фанатом «Тузов», даже если бы не работала в команде.

Тео через некоторое время извиняется, чтобы пойти выпить еще раз, и в итоге я рассказываю Заку, Сойеру и запасному вратарю Джасперу Кроссу все о том, как случайно опубликовала видео, раскрывающее отношения с Ноа.

— Я до сих пор не могу поверить, что не поняла, что не остановила прямую трансляцию, — признаюсь я, качая головой. — На меня наткнулась группа тупых пьяных спортсменов, и я уронила телефон.

— Вот дерьмо. Кстати, о тупых, пьяных спортсменах, — бормочет Сойер, приподняв бровь. — Посмотрите, кто только что вошел.

Он показывает рукой, в которой стакан, мы с Ноа оборачиваемся и видим, как в бар входит группа игроков «Воров». Судя по тому, как они двигаются и как громко разговаривают, они уже начали пить, но меня это не удивляет. Однако мой взгляд возвращается обратно, потому что за игроками идет великолепная женщина и целая съемочная группа.

— Что это такое? — я спрашиваю.

Ноа закатывает глаза.

— Шон Каплан ведет реалити-шоу о своей жизни, — говорит он мне. — Эти камеры повсюду, где бы он ни был.

— Серьезно? — я смотрю на него. Даже не могу себе представить, каково было бы, если каждый момент моей жизни записывался, а затем транслировался по национальному телевидению. Делаю себе заметку: никогда не позволять Ноа соглашаться на предложение реалити-шоу, сколько бы денег ему ни предлагали.

— Да, — Риз фыркает. — Вспомните Кардашьян, но, честно говоря, это еще скучнее, потому что у Шона даже нет дикой семьи или чего-то еще. Он просто мудак. Я не знаю, почему кого-то волнует, чем он занимается в свободное время.

— Ты говоришь это так, будто уже смотрел «Кардашьян» раньше, — замечает Сойер, толкая Риза локтем.

— Однажды Сиенна заставила меня посмотреть. Эти люди чертовски безумны.

— Шон Каплан тоже сумасшедший, — хмуро добавляет Ноа. — Только не таким образом. Единственная причина, по которой люди смотрят его шоу, заключается в том, что они ждут, когда он начнет драку — на льду или за его пределами. У него было больше дисквалификаций, чем у кого-либо еще в лиге.

Я кривлю лицо.

— Фу. Похоже, он тот еще очаровашка. Я видела, как он пытался спровоцировать вас, ребята, во время игры, и чертовски рада, что никто из вас не попался на эту провокацию.

— Я почти это сделал, — признался Сойер. — Этот ублюдок играет грязно. Но оно того не стоило.

Я хочу сделать глоток своего «Манхэттена» и понимаю, что стакан пуст, поэтому вместо этого тянусь за напитком Ноа, который он без колебаний протягивает мне. Я делаю глоток и тут же возвращаю его обратно, морщась от жжения виски.

Он смеется, когда видит мое лицо.

— Извини. Позволь мне купить то, что тебе действительно понравится.

Он встает, но, прежде чем успевает исчезнуть в толпе, из другого конца комнаты доносятся крики, и он останавливается как вкопанный.

Черт. Это голос Тео.

И он звучит сердитым.

— Ты, черт возьми, шутишь, чувак? — Тео кричит, и когда несколько человек возле нашего стола отходят в сторону, я понимаю, что ему противостоит никто иной, как Шон Каплан. Они находятся всего в футе друг от друга, и каждый из них выглядит так, будто он всего в нескольких секундах от того, чтобы что-то начать. Рядом с ними стоит оператор, записывающий все, а парень позади него держит в воздухе небольшой микрофон.

Мой желудок скручивается в узел. Черт.

— Ты чертов неудачник, Кэмден, — насмехается Шон, смеясь прямо в лицо Тео. — Ваша команда отстой. Ты едва умеешь кататься на коньках, и знаешь что еще? Весь ваш город — мусор. Каждый раз, когда приходится ехать в Денвер, я чувствую, что меня наказывают. Он маленький, уродливый и крайне разочаровывающий.

— Знаешь, что еще такое маленькое, уродливое и крайне разочаровывающее? — Тео огрызается. — Твой член.

Несколько человек в толпе смеются над этим, но один разгневанный фанат «Воров» кричит:

— Ты позволишь ему безнаказанно тебя оскорблять, Каплан?

— Да, надери ему чертову задницу! — кричит кто-то другой.

Тео жестом приглашает Шона подойти поближе, широко раскинув руки, на его лице вспыхивает гнев:

— Давай, стероидный идиот.

Ноа, который всего минуту назад казался приклеенным к полу, внезапно оказывается между Тео и Шоном, прежде чем кто-либо успевает нанести удар. Сойер и Джаспер тоже не колеблются, и они вдвоем сдерживают Тео, пока Ноа кладет руку на грудь Шона и пытается разрядить ситуацию.

— Эй! Эй! — говорит он жестким голосом. — Давайте успокоимся.

Шон отталкивает руку Ноа и хмурится.

— Никогда больше не прикасайся ко мне, придурок. Ты меня слышишь?