Сердце зимы

Помедлив у подножия неприметного лестничного пролета, укрытого за безобидным углом, Мэт сделал глубокий вдох, а потом начал медленно подниматься. Огромная комната без окон на самой верхотуре, с низким потолком и дощатым полом, при шончан была расчищена, и теперь ее разделили деревянными перегородками на крохотные конурки, каждая со своей дверью. Узкие проходы освещали простые высокие стоячие светильники. По черепичной крыше над головой громко стучал дождь. На верхней ступеньке Мэт постоял и вздохнул снова, когда понял, что никаких шагов не слышно. В одной из крохотных комнаток плакала женщина, но вроде бы никакая сул’дам не собиралась выйти и поинтересоваться, что он тут делает. Рано или поздно станет известно, что Мэт здесь побывал, но если он поспешит, выяснится это лишь после того, как он узнает то, что ему нужно.

Загвоздка была в том, что он не знал, в какой она комнатушке. Мэт подошел к первой, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. На краешке узенькой кровати, сложив руки на коленях, сидела женщина Ата’ан Миэйр в сером платье. Большую часть комнаты занимали кровать и умывальник с тазиком, кувшином и крохотным зеркалом. На вешалке на стене висело несколько серых платьев. Провисшая серебристая привязь ай’дам отходила от ошейника на шее женщины к браслету, повешенному на крючок на стене. Женщина без труда могла дойти до любого уголка своей каморки. Маленькие дырочки от колечек в ее ушах и носу еще не успели зажить и выглядели сейчас как ранки. Когда дверь открылась, она испуганно вскинула голову, потом страх на лице сменился задумчивостью. И возможно, надеждой.

Мэт сразу, не сказав ни слова, закрыл дверь.

«Всех я не могу спасти, – с ожесточением подумал он. – Не могу!»

Свет, сама эта мысль была ему ненавистна.

За следующими дверями он обнаружил такие же конурки и еще трех женщин Морского народа, одна из них громко плакала на кровати, а затем – спящую светловолосую женщину. Последнюю дверь Мэт притворил так осторожно, словно пытался стащить пироги госпожи ал’Вир прямо у нее из-под носа. Может, эта желтоволосая и не шончанка, но рисковать Мэт не собирался. Еще дюжина дверей, и Мэт облегченно вздохнул и скользнул за порог, плотно притворив дверь за спиной.

На кровати, подперев голову ладонями, лежала Теслин Барадон. Двигались только ее темные глаза. Она вонзила свой взгляд в вошедшего Мэта. И ничего не сказала, только смотрела на него, словно хотела пробуравить дырку у него в голове.

– Ты засунула мне в карман куртки записку, – тихо произнес Мэт. Сквозь тонкие стены слышался женский плач. – Зачем?

– Элайда жаждет заполучить этих девушек не меньше, чем она жаждала палантин и посох, – просто сказала Теслин, даже не пошевелившись. В голосе ее слышалась суровость, но меньшая, чем ему помнилось. – Особенно Илэйн. Я хотела по возможности… досадить… Элайде. Сунуть ей палку в колеса. – Она приглушенно, с горечью рассмеялась. – Я даже напоила Джолин корнем вилочника, чтобы она не смогла помешать девочкам. И смотри, к чему это привело. Джолин спаслась, а я… – Ее взгляд скользнул к серебряному браслету, висевшему на крючке.

Вздохнув, Мэт прислонился к стене рядом с платьями. Она знала, что в записке – предупреждение для Найнив и Илэйн. О Свет, он так надеялся, что это не она, что сунул ту проклятую записку ему в карман кто-то другой. Все равно никакого толку. Они обе знали, что Элайда охотится за девушками. Записка ничего не меняет! На самом деле женщина и не пыталась им помочь, а просто хотела… досадить… Элайде. Он может выйти отсюда с чистой совестью. Кровь и пепел! Ему не следовало вообще разговаривать с нею. Но теперь, раз уж поговорили…

– Если смогу, я помогу тебе сбежать, – неохотно сказал Мэт.

Она лежала на кровати все так же неподвижно. Ни выражение лица, ни тон нисколько не изменились. Словно она объясняла что-то простое и малозначительное.

– Если ты и сумеешь снять ошейник, далеко мне не уйти, я даже из дворца не выйду. А если и выйду, ни одна женщина, которая может направлять Силу, не пройдет через городские ворота, если на ней нет ай’дам. Я сама стояла там в карауле, так что знаю.

– Я что-нибудь придумаю, – пробормотал Мэт, запуская пятерню в шевелюру. Что-нибудь придумает? Что именно? – Свет, да ты как будто и бежать не хочешь.

– Будь серьезнее, – прошептала Теслин так тихо, что он едва расслышал. – Я подумала, ты пришел поиздеваться надо мной. – Она медленно села, опустила ноги на пол. Теслин не сводила с Мэта напряженного взгляда, голос стал настойчивым. – Хочу ли я бежать? Когда я делаю что-то им приятное, сул’дам дают мне сладости. Я ловлю себя на том, что жду этого вознаграждения. – В ее голосе появился тихий ужас. – Не потому, что я люблю сладкое, а потому, что я доставлю приятное сул’дам. – Из уголка глаза скатилась одинокая слезинка. Она глубоко вздохнула. – Если ты поможешь мне бежать, я сделаю все, о чем ты попросишь… кроме измены Белой… – Теслин резко захлопнула рот, села прямо, глядя сквозь Мэта. И вдруг кивнула самой себе. – Если ты поможешь мне бежать, я сделаю все, о чем ты попросишь, – сказала Теслин.