СЕРДЦЕ ЗВЕРЯ Том 2 ШАР СУДЕБ

Шутка? Как бы не так! Ойген обещал лошадь и нашел. Теперь он станет искать полную белокурую девушку и тоже найдет. Большего бреда в жизни Жермона еще не случалось, но генерал понял, что готов жениться по выбору Райнштайнера хоть сейчас. У него появится толпа здоровенных белобрысых родичей, а в Гайярэ можно построить почти бергерский замок. Там даже холм подходящий есть, а старый дворец лучше не трогать: он принадлежит мертвецам. Пусть спит среди своих маков, туда нельзя возвращаться, как нельзя тревожить прошлое.

- Ты внезапно стал таким серьезным, - напомнил о себе Райнштайнер, разрушив еще не построенный дом на Кошачьем Камне.

- Я же в гостях у бергеров, - торопливо усмехнулся Ариго. - С кем поведешься…

- Это не так, твои мысли внутри тебя. Здесь и сейчас нет ничего серьезного. - Длинный баронский палец указал направо, где пара здоровенных горцев усердно выпихивала друг друга из довольно-таки кривого круга. Рядом, подбадривая борцов, топтались бергеры и несколько кавалеристов Гирке. Кто-то на кого-то ставил, кто-то отвечал…

- Предлагаешь присоединиться?

- Если ты готов отложить обед.

- Я предпочту телятину. Сделать ставки можем позднее.

Лагерь шумел, веселый бирюзовый лагерь, где собрались люди, равно готовые обедать, бороться и убивать. Они здоровались и улыбались, показывая крупные белые зубы, Жермон отвечал и думал о доме, но не так, как обычно. Не сожалея, не злясь, не желая доказать или вернуться, просто вспоминалось маковое море, бьющееся в холмы, и чиркающие о плиты террасы ласточки, белые и черные. Чем темнее становится несущее грозу небо, тем ниже летают птицы, тем ярче горят в лучах невидимого солнца красные цветы и белый алвасетский мрамор…

- Пфе!

Несуществующие тучи развеялись, светящийся белый камень сменили опрятные палатки. Жермон потряс головой и понял, что у него колотится сердце. Ну не дурак ли?! Хотя после ран, после серьезных ран, бывает и не такое.

- Это интересно, - сообщил позабытый Ойген. - Интересно с двух сторон сразу.

- Даже так? - скрыл свое замешательство Жермон и понял, что барон говорит не о нем. Ну кто станет оглядываться на вдруг примолкшего приятеля, когда впереди фыркает, топает ногами и тычет указательным пальцем Ульрих-Бертольд, возмущенный разворачивающимся перед ним двойным поединком.

Райнштайнер быстро пошел вперед, Жермон похромал следом. В одном из бойцов он уже узнал Валентина, фехтовавшего с кем-то из молодых Катершванцев. С кем - генерал, естественно, понять не смог. Плечистый белоголовый парень ловко управлялся с клинком, но Валентин превосходил противника, немного, но превосходил! На первый взгляд, Придд дрался как всегда, Жермон узнавал отдельные приемы, в том числе и свои собственные, и все же это был совсем другой поединок! Сдержанность, холодность, расчет - это да, это никуда не делось… Но вдруг появившийся напор, словно парень что-то доказывает…

Кому? Потрясающему кулаками непарному барону? Себе? Сопернику?

- Пфе! - возопил Ульрих-Бертольд и топнул ногой. - Норберт, фиконт! Фы биться есть или фальять ту-ракофф?

Виконт? Конечно же, виконт, в нем все и дело! Засмотревшись на Придда, Жермон не обратил внимания на вторую пару. Весьма примечательную. Второй молодой Кдтершванц, точная копия первого, фехтовал с Арно, стяжав негодование Ульриха-Бертольда. Вполне заслуженное, и не из-за слабости, о нет! Дело было в любопытстве-и бергер, и особенно Арно больше интересовались соседями, чем собственным противником.

- Фы так и будьете протафать глаза?! Это нефозмош-но глядеть без злез!

Это было если не невозможно, то забавно. Виконт Сэ демонстрировал чудеса гибкости и изворотливости, лишь бы хоть краешком глаза видеть, что происходит у однокорытников. Будь Норберт сосредоточен на схватке, виконту б не поздоровилось, но близнец, к очевидному неудовольствию заслуженного родственника, держался не лучше Арно.

- Я не шелаю такое глядеть есть! Пфе! Фы не бойцы; фы - любопьитные форбны!

- Не хочешь заключить пари? - Ойген по примеру Арно любовался на первую пару. - Четыре к двум.

- Ставишь на земляка?

- На полковника Придда.

- Близнец тоже хорош…

- Ты принимаешь пари?

- Нет. Я жадничаю.

Катершванцу приходилось туго, но поколебать дух достойного сына гор не могло ничто. Парень стойко защищался, временами пытаясь огрызаться. Выучка у него была отличная, сила и скорость выше всяческих похвал, но Валентин выглядел опытней и, главное, разнообразнее. И, раздери его кошки, он был нацелен на победу в каждом своем движении, даже самом простом.

- Ты - хороший учитель, - одобрил Ойген. - ц₀ Придда нужно научить спокойствию. Это придется делать мне. Так ты не принял пари?

- Пфе! Я не могу тальше финосить зей балаган! Норберт, фиконт, фон из плаца! Я недофольен… Я ф ярости!

з