Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— Не тронем, — усмехнулся встречавший гостей коренастый капрал, с ходу являя разницу между ветераном и штабным субчиком. — Господин полковник, фрошеры у костра, с капитаном. Дойдете?

— Я — несомненно, а вот мой слегка отставший конвой… Боюсь, он чужд не только поэзии, но и чувства направления.

Капрал прыснул, а Руппи уже шагал к танцующему пламени. Отчего-то ужасно захотелось перейти на бег, обнять вскочившего Арно, потребовать можжевеловой, турнуть к змею навязанную охрану, Вирстена, Бруно… Будь у огня лишь Савиньяк с «быкодерами», Фельсенбург мог и не устоять, но там ждал еще и Придд. Объятий не вышло.

— Мне хотелось бы начать с извинений, — Руппи заговорил на талиг, — в прошлый раз, герцог, я подумал о вас крайне дурно.

— Было бы странно, если б вы восприняли меня иначе, — безупречно одетый молодой полковник вежливо наклонил голову. — Офицер погибшего по вине столичных интриганов флота не мог не проникнуться ко мне неприязнью. Тем не менее наша первая встреча принесла ощутимую пользу — нам не нужно доказывать друг другу, что мы те, за кого себя выдаем.

На это оставалось лишь протянуть руку, и Руппи протянул.

2

Рудольф явился без предупреждения, и Арлетте стало страшно. Ноймаринен, случалось, поручал другим сообщить о радости, но беды друзей считал своей ношей. Графиня помнила и беду, и Рудольфа, и Бертрама с Росио… На похоронах Арно и после Ренквахи. Уговорить Алву не отвозить Жозине шпаги мужа и сыновей удалось, лишь отправив в Старую Эпинэ Эмиля. Как сына подруги и соседа. Рудольфу к графине Савиньяк отправлять некого.

— Вы? — Женщина встала спиной к окну и раздвинула губы в улыбке. — Как странно. Неужели все ваши адъютанты пали жертвами простуды?

— В некоторых случаях достойней прийти самому, — регент слегка выдвинул то кресло, в котором прошлый раз сидела Георгия. — Садитесь, Арлетта.

— Вы полагаете, я от ваших новостей упаду? — еще одна улыбка.

— Я стану бродить, — объяснил гость, — не хочется наступать вам на ноги, а пришел я извиняться. Алву вы в самом деле знаете лучше нас с женой.

— Я польщена. — С Ли все в порядке! Или не в порядке, но гонец еще в пути. — Рокэ дал о себе знать?

— Более чем. Вернулся Эрвин, он не только видел Алву в Лаик собственными глазами, но и привез письма мне и вам. Еще есть послания от Бертрама и вашего приемыша Эпинэ, но их я прошу оставить на потом.

— Хотите, я спрячу письма под подушку? — женщина протянула руку, кажется, не дрожащую. — Любопытно, что сейчас в Лаик?

— Ничего. Бесноватые туда не лезут, а слуги по своему обыкновению не кажут носа наружу. Рокэ вручил Эрвину письма незапечатанными.

— Он и раньше так делал… — Небольшой, сложенный пополам листок жег пальцы. Развернуть сразу? Пожалуй, нет.

— Прошу вас прочесть.

— Тогда извинения лишь начало? — Если б Ворон не захотел, Литенкетте не отдал бы письмо ни отцу, ни Создателю.

— Нам есть что обсудить, — невпопад откликнулся Ноймаринен и побрел к двери, — и прежде всего затеи Алвы. Ваши письма я, само собой, не читал.

— Мне удивиться? — спросила у сутуловатой спины графиня. — Или броситься уверять, что вас я никогда в дурном не заподозрю? Не отвечайте, иначе я, будучи урожденной Рафиано, утоплю вас в любезностях.

— Вы — графиня Савиньяк.

— Тогда я не утоплю вас в любезностях.

Рокэ хотел, чтобы Рудольф о письме знал, то есть его содержимое не секрет. «Всю правду» бумаге доверит разве что девица Арамона, но на пару кусочков рассчитывать можно вполне.