Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти

Лейтенант опомнился, лишь столкнувшись со шкиперским племянником. Бедняга ойкнул и понесся дальше, Руппи остановился. Сердце бешено колотилось, и лейтенант, вспомнив книгу, несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь унять сердцебиенье. Как ни странно, помогло. Фельсенбург пригладил волосы и огляделся. На палубе как раз закончили поднимать людей со шлюпки, и Юхан рыком подгонял матросов, готовя «Селезня» к очередному бегству.

2

Наконец-то все свои — на борту! Этот кошкин сын Фельсенбург умудрился и время выгадать, и уцелеть, теперь дело за «Утенком». Добряк был рад вывалившейся из тумана удаче, но, благословляя появление Бешеного, не собирался с оным лобызаться. Ухватил своего Бермессера за хвост, и прекрасно: ешь его хоть с перцем, хоть с сахаром, а мы потихоньку, не прощаясь и не благодаря...

Едва дождавшись, когда закончат с баркасом, Юхан велел ставить паруса — фрошер принес с собой ветер. Правда, с западным в проливе придется трудновато, ну да ничего... Шлюпка с буксирным тросом уже рванула вперед, готовая в любой момент помочь при маневре. Только бы шквал какой не налетел! После сюрприза со штилем Добряк всерьез опасался вывертов местной погодки. И умом опасался, и тем самым дурным чутьем, которое сперва гнало на север, а потом заткнулось, прохлопав и Бермессера, и Бешеного. Теперь снова расчирикалось, а деваться некуда — только вперед, да побыстрее! За Безголовой Лягушкой можно будет перевести дух, там на двух якорях любой шторм перебедуешь.

Юхан глянул на небо — ни облачка. Ветер ровный, вода еще высоко, крапчатые скалы честно и равнодушно ползут навстречу. Плыви да радуйся, и нечего башку ерундой забивать. Нечего! А вот Ротфогель придется обходить далеко морем, у берега сейчас такое заварится... Бермессер в порт не вернется, подчиненные, хочешь не хочешь, попрутся искать. И найдут. Для начала Бешеного, а потом и Альмейда подтянется, доесть то, что в Хексберг не съели. Нет уж, господа селедки, воля ваша, а нам чужие драки ни к чему, наше дело маленькое, мы на охоту собрались. На охоту, ясно?

До Двойного Камня было рукой подать, когда подал голос вновь отряженный на салинг Питер:

— Фрошер!!! Прямугорла!

Ну, пусть нюхнет. Сунуть нос — одно, полезть в извилистый незнакомый пролив — совсем другое. Ни дна, ни течений местных марикьяре не знает, пока еще нащупает верную тропку... А мы вот сейчас самую узость проскочим, мысок обогнем и вовсе с глаз скроемся.

Подошел Фельсенбург. Один! У его адмирала голова, что ли, разболелась? Или у него самого? Взгляд самое то, сейчас цапнет.

— Что-то не так, сударь?

— С мачты кричали, за нами погоня.

— Лучше бы этому фрошеру, мелкий который, за нами не соваться. Мы ему, как-никак, обязаны, а тут камни всякие под водой, да и отлив начинается. Как раз на полпути засядет, придется несколько часов ждать, а мы давно уберемся...

— Вы так и не подняли баркас. Почему?

— Пригодится при маневрировании у Двойного и у Безголовой Лягушки. Вы вот что скажите, как ружья? Годятся?

— Ружья хороши, только я не пристрелялся, вот и мазал.

Не пристрелялся он! А что будет, когда пристреляется? Муху в глаз бить?

— Говорите, не...

— Дядь, по носу!!! Ой-ё!..

Серебристую дорожку, несущуюся по воде наперерез баркасу, Юхан узнал сразу — тогда, в хексбергской гавани, насмотрелся. А вот в шлюпке сразу не увидели, всполошились, лишь когда пенный гребень пронесся перед самым носом. И тут же второй, уже с другой стороны.

— Кэцхен! — Фельсенбург тоже пялился на это безобразие, и в его голосе кроме удивления чувствовалось что-то еще... что-то странное.

— Вот ведь, — поежился Юхан, — только этих стерв нам и не хватало!

Словно в ответ, навстречу «Селезню» ударил короткий, но сильный порыв ветра. Это не было опасным... Но если кэцхен со всей дури саданет в борт или подтолкнет в корму чуть дальше, у Двойного? Тогда дело будет плохо.

— Она вышибла «Эбби» из линии, — чужим голосом сказал Фельсенбург. — Трехпалубный линеал из линии... Одна!

Тут и выносить-то некуда, только на камни.

— Марселя долой, — взревел Юхан. — К крабьей теще наладились? По вантам! Живо...

Сразу две пенные змеюки промчались вдоль бортов; судно прыгнуло вперед и тут же отскочило назад под напором свихнувшегося, дующего сразу в морду и в зад ветра, и Юхан окончательно понял — никуда они теперь не уплывут.

3

Снова палубная суета. С марсов съезжают по фалам сделавшие свое дело матросы. Ветер дует, такой чудесный, такой ровный, а «Селезень» стоит, покорно оголив мачты и бросив якоря. Полоса синевы над головой, дремлющие берега, сонный пролив... Ведьмы остановили корабль и ушли, на прощанье растрепав плюмажи бросившимся следом волнам. Руппи они не заметили, или замаравшийся в Эйнрехте уже не годен ни для танца, ни для любви? Может, и так, только жизнь человеческая если и танец, то по колено в грязи.