Сердцевина яблока: Демифологизированная история The Beatles

«В Истмэнах его привлекали хорошие манеры и “стабильность”, — говорит Дерек Тэйлор. — В них действительно чувствуется достоинство и респектабельность. Они умеют создать впечатление, что вращаются в высоких сферах, имеют влиятельных знакомых и всякое такое. Пола такие вещи притягивают».

Всем четверым предстояло теперь иметь дело с новым человеком — Леонардом Рихенбергом. Клайв Эпштейн стремился быстрее оформить сделку с Triumph. Банкира это тоже устраивало: он хотел, чтобы Triumph стал владельцем Nems до 31 марта, то есть до конца британского налогового года.

«Досадно, что битлы связались с такими людьми, как Истмэн и Клейн, — говорит Рихенберг, — потому что в то время мы еще могли бы обуздать их, заставив делать то, чего хотела от них публика».

Господину Рихенбергу и в голову не приходило, что Beatles не хотят, чтобы их кто-то «обуздывал». Более того, они также не хотели теперь делать то, чего хотела публика.

«17 февраля мы стали владельцами 70 процентов акций Nemperor Holdings, — говорит Рихенберг, и глаза его при этом сверкают. — С Эпштейном было непросто договариваться, но, по-моему, он мне доверял. — Он во многом похож на своего покойного брата. Когда мы заключили эту сделку, многие в Сити удивленно вскинули брови: торговые банкиры связываются с шоу-бизнесом?!»

Аллен Клейн — не из тех, кто согласен мириться с поражением. Не прошло и недели со дня той сделки, как он решительным шагом вошел в кабинет Рихенберга в сопровождении своего юрисконсульта, готовый к заключению очередной сделки. Он хотел выяснить, собирается ли Triumph продать на разумных условиях права Beatles, вложенные в Nems.

Так, по крайней мере, он говорит сам. Рихенберг выдвигает другую версию. Он вспоминает, что Клейн приступил к нему с таким предложением: Nems задолжала Beatles огромную сумму денег за прошлые выступления; они согласны простить этот долг, если Triumph откажется от своих прав на битловские гонорары. Однако этот тактический ход не произвел на банкира ровно никакого впечатления.

«Кто он такой? — говорит Рихенберг. — Для меня он просто мелкий, гадкий гангстеришка. Я пошел на встречу с ним только потому, что Клайв Эпштейн просил меня принять его ради Леннона. Вот что мне сказал Клейн: “Ловко это у тебя получилось: прибежал первым и купил Nems. Но вот чего ты не учел: Эпштейны задолжали Beatles кучу денег за гастроли”. Вы думаете, я тогда послал его к черту? Нет, я употребил более сильное выражение! Наша сделка с Nems была надежно скреплена всевозможными гарантиями, и я не видел смысла в том, чтобы продолжать разговор».

Цепкий, настойчивый Клейн встретил достойного соперника. Новость о каких-то долгах Nems была неожиданностью для его оппонента, но Рихенберга (или Рикенбойгера — как любил называть его Клейн) не так-то легко было запугать. Тогда Клейн провел совещание с Beatles, на котором все четверо решили, что Nems следует лишить права на отчисления от гонораров Beatles. Мысль о том, что Рихенберг и «люди в костюмах» будут распоряжаться их деньгами, вызывала резкий протест. Они отправили руководству EMI письмо с требованием отчислять их гонорары непосредственно в Apple. Это письмо, подписанное всеми четырьмя Beatles, звучало почти как угроза:

Мы, нижеподписавшиеся, настоящим письмом решительно требуем, чтобы все гонорары, выплачиваемые вами, прямо или косвенно, Beatles and Со. или Apple Corps., переводились в банк Тенри Ансбахера^[64].

Рихенберг тоже получил письмо от битлов. Они информировали его о том, что Nems не является больше агентом Beatles и что EMI отныне все их гонорары будет выплачивать непосредственно Apple. Встревоженный банкир срочно связался по телефону с президентом ЕМI сэром Джозефом Локвудом. Вдвоем они обсудили возникшую ситуацию.

«Клейн понял, что со мной у него ничего не выходит, и переключился на Локвуда, — говорит Рихенберг. — Я пошел к сэру Джозефу. Его советниками были Лен Вуд и еще несколько адвокатов, все в панике, до смерти напуганные тем, что Beatles могут прекратить петь вообще или станут петь только государственный гимн, если EMI будет выплачивать гонорары Nems, а не прямо в Apple. Я обратил внимание Локвуда на то, что в нашем контракте ясно сказано: EMI будет переводить всю сумму гонораров Nems, которая берет себе 25 процентов, а остальное, после вычета расходов, платит Beatles. Поначалу, как мне показалось, Локвуд намерен был соблюдать условия контракта, но потом он последовал совету своих адвокатов, которые сочли, что EMI тут ни при чем и что спор этот идет между Nems и Beatles. Они решили никому ничего не платить, пока спор не будет урегулирован. Я позвонил Локвуду и сказал, что он пасует перед Клейном, но Локвуд все-таки поступил так, как советовали ему адвокаты. Тогда я обратился в Bishop^[65] и заказал досье на Клейна. Эта тактика его впечатлила. Я знал, что такой опытный боец, как Клейн, должен оценить подобный маневр. Bishop представили мне доклад, из которого стало ясно, что Клейн несколько раз судился».