Серебряная Игла

Здесь они повсюду, обвивают буквально каждый метр. Сколько себя помню, на этих безжизненных землях толком никогда ничего не росло, только эта колючая лоза. Но именно она распространялась на удивление стремительно и оказалась максимально живучей. Сколько бы матушка и садовник ее не выкорчевывали - она снова и снова пробивалась на поверхность и за считанные дни отвоевывала обратно свои «территории». Даже те редкие деревца и розовые кусты, которым каким-то чудом удавалось выжить и пустить корни, мгновенно становились заложниками ползучих колючек. Но ровно с тем же упорством наша мать, не покладая рук, снова и снова расчищала от нее землю.

Совершенно очевидно, что с тех пор, как родителей не стало, новому владельцу даже в голову не пришло наводить здесь красоту, а тем более - воевать с настырный лозой. И теперь она здесь повсюду, буквально везде, куда смогла дотянуться своими зелеными «усами». А на воротах ее стебли уже успели задеревенеть, как будто с момента, как мы с сестрой были здесь в последний раз, прошла целая вечность.

Я пытаюсь сломать пару торчащих нам навстречу веток, но они настолько крепкие, что, кажется, проще согнуть кованый прут решетки ворот, чем одолеть настырное растение.

— Мне не по себе, - шепотом сознается Тэона и я в ответ только киваю.

Будь моя воля, я бы еще немного оттянула момент возвращения, но кто же в здравом уме станет спорить с Императором? Но в одном Ашес оказался полностью прав - его безликие гвардейцы, наглухо закованные в черную броню, здесь повсюду. Несколько охраняют вход, еще столько же - встречают на дорожке сразу за воротами, и потом, пока мы идем до широкой лестницы, усыпанной камнем и пылью, я успеваю заметить по меньшей мере еще десяток.

— Мы точно здесь не пленницы? - Тэона, втянув голову в плечи, поглядывает по сторонам. Очевидно, такая нарочитая забота о нашей безопасности, тоже бросается ей в глаза.

Но не могу же я сказать, что на самом деле новоиспеченный Император просто бережет свою игрушку, которой пока не нашел достойное применение. Поэтому снова молча киваю и за руку тяну ее вверх по ступеням. Последние метры это приходится делать почти силой, потому что Тэона начинает упираться пятками и все время просит дать ей отдышаться.

Мы снова останавливаемся перед приоткрытыми дверьми, потому что обе хорошо видим еще одно «новшество» - глубокие вмятины в твердом дереве, как от тарана. И черные отметины от огня. Они ползут как будто снизу и с обратной стороны, так что я мысленно уговариваю себя быть готовой ко всему.

Но когда мы проскальзываем внутрь, никакие уговоры не помогают мне сдержать громкое ругательство, совсем не приличествующее девушке моего положения.

Здесь, очевидно, был сильный пожар.

Точнее, наш дом почти полностью сгорел изнутри.

Новое от 27.04. (1)

Тэона медленно выпускает воздух сквозь стиснутые зубы и мы обе, не сговариваясь, топчемся на пороге, не рискуя сделать ни шагу вперед. Воздух здесь пропитан гарью и каким-то едким запахом, от которого слезятся глаза. Я пытаюсь прикрыть нос платком, но это мало помогает.

— Что они сделали с нами? - шепчет сестра, хотя я знаю, что это вопрос в пустоту, на который она не ждет ответа. - За что, Йоэль? Кому мешала наша нищая семья?

Про себя я думаю, что как раз планирую перерыть вверх дном каждый камень в этих стенах, чтобы найти ответы на оба вопроса. И ловлю себя на мысли, что еси бы я была тем ужасным человеком, которому Ниберу вверил наш замок, то тоже использовала бы огонь, чтобы скрыть все грязные делишки, которые здесь творила.

«Не слишком ли много огня вокруг в последнее время?»

Я беру сестру за руку и, как поводырь, веду ее вперед, до лестницы. Она использует светящуюся сферу, чтобы осветить путь, потому что чем дальше - тем больше не полу разного рванья, горелого дерева и мелкого камня, как будто здесь резвился гигант, и забавы ради дробил в кулаках наши стены.

Пока идем по лестнице вверх, противный горький запах усиливается. Я перестаю обращать внимание на слезы, которые градом катятся из глаз, так сильно эта дрянь их выедает.

На втором этаже картина еще более печальная, потому что здесь выгорело почти все, за исключением камня и стары деревянных дверей. Некоторые из них беспомощно болтаются на петлях. Здесь когда-то была комната, в которой матушка встречала гостей, а направо - музыкальная галерея, где Тэона упражнялась в игре на клавесине. Сестра медленно идет туда и с тоской разглядывает пепел на полу, чудом сохранивший форму ее любимого музыкального инструмента. Проводит в воздухе пальцами, как будто наигрывает мелодию, замечает, что я за ней наблюдаю и быстро берет себя в руки.

— Это просто ностальгия, - пожимает плечами, стараясь казаться безразличной.

— Эй, мы выберемся и из этой ямы, - подбадриваю ее широкой, насквозь пронизанной болью улыбкой, потому что приходиться в буквальном смысле лова, насиловать сове лицо, чтобы придать этому лицедейству облик правдивости. - Мы по одиночке справлялись с гораздо большими трудностями. А где две эрд’Кемарри - там даже Взошедшие бессильны.