Серебряная клятва

«Вашей». Янгред вздохнул, но промолчал, подумав вдруг, не со страхом даже, а с отчаянием: цена приобретения окажется куда выше, чем он и братья воображают. Именно потому, что у всего в этих краях есть душа и с ней придется считаться.

Хельмо ушел. Вскоре со стороны солнечных раздались тревожные голоса, особенно выделялась звонкая шепелявая брань ушастого кочевника. Но звуки, всколыхнувшись, смешавшись и заполнив воздух на какое-то время, быстро стихли – видно, Хельмо правда хватило пяти-шести фраз, чтобы заставить своих спрятать излишнее волнение. Отлично. Для Инады лагерь должен был выглядеть мирным. Мертвым. Ведь пир закончился, кувшины почти опустели. Славная Имшин добилась своего.

– Хельмо… – прошептал Янгред, когда тот вернулся. – Вот. За мое здоровье.

Он протянул свою пустую чашу. Хельмо вскинул брови, но смекнул быстро, поднес ее к губам. Янгред кивнул, забрал чашу и сделал то же, что пару минут назад, – взял стоявший у ног дареный кувшин и «налил» повторно. Поднося чашу ко рту, шепнул:

– Ну что ж. Падайте. Хотя бы так отдохнете.

И, бросив чашу, он первым откинулся назад, в бархатно-росистую траву. Аромат ее хлынул в ноздри, метелки соцветий защекотали скулы, а над головой расстелилось вышитое бисером небо. Янгред улыбнулся, глубоко вдыхая. Там, за лесом, мурлыкала и рокотала все та же синяя кошка. Главное было теперь не задремать, старательно изображая отравленный сон.

– Вы опять назвали меня на «вы»! – Хельмо неловко, шумно и, скорее всего, болезненно рухнул рядом на бок. – Боже, какое-то безумие.

– Ты тоже назвал. – Янгред скосил на него глаза. – Прямо сейчас. И ты сам предсказывал, что сойдешь с ума. Кстати, сегодня.

Вообще он мог многое рассказать о по-настоящему сумасшедших вылазках, засадах и атаках. Как, пока он был более юн и очарователен, его пару раз переодевали в женскую одежду и засылали убивать часовых. Как кое-кто из его соратников спасся от погони в тележке, полной снятых с виселиц трупов. Как для одного дела пришлось вместе с чокнутым стариком-пиратом строить подводную лодку, а когда она начала разваливаться, всеми правдами и неправдами оттуда выплывать… Но судя по напряженному лицу Хельмо, которое можно было разглядеть за трепещущей на ветру травой, потрясений ему и так хватило. Он даже упавшие на лоб волосы убрать не решался и дышал через раз.

– Мне стоило «уснуть» раньше, – зашептал он. – Я же «выпил» первым.

– Я и пока ждал тебя, «выпивал» пару раз, – успокоил его Янгред. – И потом, твоей задушевной подруге будет приятно, что первым от ее коварства пал иноземец. – Он помедлил. – Кстати, можешь все-таки шевелить губами. Если у часовых и есть зоркоглазы, они не различат наши лица. Линзы дают искажения от яркого огня, да и тут всюду флаги…

С этими словами он осторожно осмотрелся. Вокруг правда колыхались красные и голубые полотна с золотыми солнцами, парочка серых с цветным пламенем. Будь Янгред пьян, мог бы вообразить, что спит в диковинном пестром лесу. В компании иноземного воеводы и чужой лошади. А что, все лучше, чем со свиньей в хлеву.

– В общем, расслабься, – лениво посоветовал Янгред и снова обратил взгляд к звездам.

Но Хельмо не унимался:

– Какой будет знак от твоих людей?

– Сразу заметишь.

«Если они успеют его подать». Янгред старался не воображать иного исхода, но подспудно, увы, допускал. Вот и сейчас представил на миг, что там, в Инаде, несколько сот солдат – между прочим, лучшие из частей Лисенка – уже лежат убитые или их тихо убивают сейчас. Зубы пришлось сжать, сдерживая рык. Нет, нет, не будет ничего такого. А если будет, Инада уже не расплатится.

– Как будем вытаскивать их? – Хельмо, кажется, сдул волосы с лица. Пошевелился, и его ладонь мимолетно коснулась руки Янгреда, заледеневшей от спонтанной тревоги. Кожа оказалась обжигающей. Снова вспомнилось солнце, и стало отчего-то спокойнее.

– Может, они сами вырвутся, – предположил он. – А если нет, всегда можно разнести ворота. Наши мортиры достаточно близко.

– Потом мы уйдем, – возразил Хельмо, – и оставим город не только без ополчения, но и без ворот? А если придет Самозванка?

Янгред досадливо фыркнул. Все-таки он предпочитал мыслить и действовать масштабно и разрушительно, особенно с теми, кто играл нечестно. Это казалось ему справедливым: зло стоит не только победить, но и хорошенько искалечить. Тем более такое – мелкое, подлое, всаживающее ножи в спину.

– Ты все еще рассчитываешь на поддержку Инады? Брось.

Но теперь уже Хельмо скрипнул зубами, явно борясь с собой.

– Я верю, что не все в городе отвернулись. Это раскол, а не бунт. Имшин…

Янгред не удержался и ядовито уточнил:

– Кстати, повесим ее? Или поведем с собой на веревке, когда поймаем? Можно будет натравить ее на Самозванку, еще неизвестно, чья возьмет.

Хельмо наверняка вздрогнул. Его голос зазвенел возмущением:

– Боже, Янгред, нет, конечно, она же…

– Ничем не лучше Луноликой, – пришлось произнести это вслух.

Последовало молчание. Наконец Хельмо шепнул:

– Я не хочу слышать подобное о человеке, который был верен Остраре со времен Вайго.