Серебряная клятва

Он говорил тускло, но твердо, не просил, а буквально приказывал. Янгред, снова подумавший о своих запертых людях, попытался уколоть его:

– А как же это твое «уничтожить, полив слезами»?

Хельмо ответил чуть мягче, но без колебаний. Янгред почувствовал его взгляд.

– Я призову ее к повиновению и донесу до дяди правду. Он решит ее судьбу. Но я прошу, не ставь ее в один ряд с захватчиками, хотя бы пока мы не разобрались в ее мотивах. По-моему, Имшин просто напугана, горюет из-за мужа и защищает свой дом, как может.

Янгред опять покосился на него. Бледный, мрачный, но ведь не переубедишь. Как у них там, «Солнце согреет всех»? Как в такое вообще возможно верить, даже в двадцать лет? Янгреду-то с мотивами все было более чем ясно, но не споря, он лишь бросил:

– Защищает… и собирается поджечь твой. А ведь в тесной деревеньке ничто не перекидывается легче пламени, ей стоило бы это понять.

Хельмо снова помолчал. А дальше сказал вдруг то, что Янгред очень хотел, но не надеялся услышать:

– Если что-то дурное произошло с твоими частями, говорить мы будем уже иначе. Я лишь прошу не рубить с плеча. Будет звучать наивно… но на свете мало просто подлых людей. У большинства есть для подлости причины. И многие не на поверхности.

На этот раз с ответом не нашелся Янгред. В глубине души он понимал: «рубить с плеча» – не такая и резкая формулировка, а продолжение не такое и наивное. Как минимум для начала изменницу стоило поймать и допросить, а уже дальше, в зависимости от услышанного, принимать решения. Вздохнув, Янгред решил сосредоточиться на другом.

– Так, ладно… – примирительно начал он, – у города одни ворота?

– Двое: эти и морской порт.

Замечательно. Сразу мелькнула мысль, что небольшая флотилия из Свергенхайма решила бы проблему быстро, но флотилии в кармане не было.

– Что ж. Если не сносить укрепления, у нас один вариант действий.

– Какой?.. – В голосе Хельмо мелькнула надежда.

Янгред пошевелил пальцами, сминая пару травинок в кулаке и попутно дергая его за руку. Но когда Хельмо подался чуть ближе, его ждала лишь мстительная ухмылка:

– Твой. Придумаешь по обстоятельствам. Все-таки ты у нас почти царевич, да еще благородный, а я лишь наемник, рубящий с плеча. А теперь, может, вздремнем?

Хельмо горестно вздохнул и, казалось, сильнее вжался в траву.

– Да как я смогу? Я понятия не имею, что делать!

Янгред тут же почувствовал укол совести и, убедившись, что на него смотрят, поспешил ободряюще подмигнуть.

– Тихо. Не будем пока нагнетать. Главное ведь, чтобы оружие было исправно и никто не отравился. А с этим проблем нет. Проблемы со всем остальным.

Хельмо неожиданно тихо рассмеялся.

– Знаешь, я уже полюбил твой жизнерадостный дух.

– Какой есть… – Янгред помедлил. Вдруг захотелось все же извиниться за свою резкость у обозов, но стоило ли? Он ненавидел извиняться. Всегда. К тому же по итогу он оказался прав, а ссора и так разрешилась благополучно. И он просто добавил: – …друг мой.

В первую секунду он сам поразился на себя. «Друг». Кого, кроме Хайранга, он в последние годы награждал таким словом? Честнее сказать иное: использовал его. Чтобы ранжировать подчиненных, чтобы добиваться от них желаемого, чтобы подстегивать и, наоборот, ввергать в уныние. Каждый, кого он звал так, рассчитывал на подвижки в армии и при дворе. Кого переставал звать, – понимал, что проштрафился. Слово было монетой, о его смысле Янгред обычно едва помнил… а потом Лисенок, поджав губы, проходил мимо по плацу, в компании сослуживцев и сослуживиц. Но это сказанное в звездной тиши «мой друг» было вовсе иным. Не монета, не попытка вернуть прошлое, а обещание или просьба. «Мы поладим. Да?» Прошел всего день, как они с Хельмо встретились, но в ответе Янгред уже не сомневался. Чутье. Которому он верил.

Ему ответили слабой улыбкой. С моря опять повеяло холодом. Хельмо прикрыл глаза, и Янгред сделал то же, изгоняя звезды прочь и погружаясь в звуки. Шепот бриза. Журчание реки. Стрекот цикад и пение птиц – земли Острары были богаты птицами с самыми разными голосами, как приятными, так и отвратительными. Птицы в роще пели нежно, то позвякивая стеклянными колокольчиками, то щелкая резными четками. Соловьи, кажется.

– Слышишь, как красиво? – шепнул он.

– М-м-м… обычно, – отозвался Хельмо с удивлением. – Как везде…

– Не скажи. У нас-то нет птиц, – напомнил Янгред. – К нам разве что прилетают ваши, когда поля возделаны. Но не эти. Черные такие, прожорливые…

– Грачи, наверное. – Тон стал другим, мягче. Возможно, Хельмо даже опять смотрел в упор. – Но в долине, которая вам обещана, живет много певчих.

– Здорово. – Янгред открыл глаза и правда встретился с ним взглядом. Нашел там полное непонимание и все же добавил: – Даже в высокоградах птиц мало: их привозят, а они улетают, стоит забыть закрыть клетку. И правильно. В детстве и я был такой птицей.

А о клетке никто не вспомнил.

– Почему? – тихо спросил Хельмо. Кажется, хотел добавить что-то, но не стал.