Серебряная клятва

– Числа, – вкрадчиво поправил Дорэн. Его зелёные глаза были сейчас словно иглы.

– Что?.. – Янгред прищурился.

– Числа. Цифрами исчисляются величины до десяти.

– И снова благодарю. – Янгред поклонился в его сторону, почти не стараясь скрыть раздражения от неуместности замечания. – Вне всякого сомнения, мне известно, что вчера мы потеряли больше, чем десять воинов.

– Возможно, вам также известно, что могилы рыли я и мои солдаты. Мои уцелевшие солдаты.

Это не был вопрос. Дорэн по-прежнему смотрел пря-

мо и казался спокойным, только ерошил пятернёй короткие жёсткие волосы – чуть более светлого оттенка, чем у большинства жителей Свергенхайма. Янгред кивнул и попытался смягчиться.

– Я благодарен, что вы взяли на себя эту обязанность. И мне жаль, что пришлось.

Дорен, вероятно, ждавший крика или грубого совета не дерзить старшим по званию, смутился на пару мгновений, но тут же опять решительно поднял голову.

– Не для такого мы пришли. Это должна была быть…

– Ммм… дай угадаю, увеселительная прогулка с осмотром достопримечательностей? – предположил Янгред, реагируя на резкий тон.

Он понимал, как это прозвучало в сочетании с шагом навстречу. Дорэн не отшатнулся, но прикусил язык. Янгред окинул взглядом остальных командующих и выбрал одного из ранее не говоривших – плотного, заросшего, рябого от веснушек Дэмцига. Тот сцепил за спиной руки и будто погрузился в какие-то посторонние мысли. От его отчуждённого вида брала злость.

– А ты? – вкрадчиво обратился к нему Янгред. – Ты ведь тоже зачем-то здесь? Может, именно ты наконец будешь говорить по делу? Что? Вы не хотите брать Басилию?

Дэмциг, не вынимая из-за спины рук, глянул на него водянистыми, но живыми серо-карими глазами снизу вверх. Ростом он едва доставал Янгреду до груди, тем не менее даже так всегда умудрялся смотреть со степенным, свойственным многим дородным людям достоинством.

– С такими потерями, – хрипловато, видимо, посадив на холоде голос, заговорил он, – мы хотели бы получить ещё часть оплаты вперёд. Мы знаем точно… – Дэмциг пожевал губами, – у острарцев есть с собой золото. И меха, и камни – тоже сойдёт.

Лафанцер, последний из четверых, самый высокий и худой, с аккуратно выбритыми висками, при этих словах кивнул и деловито прибавил:

– Они везут всё это в одном из обозов. Мои люди видели. И, к слову, теперь, когда мы стольких потеряли, наша доля должна бы увеличиться…

– Разговоры о доле пока вести рано, – торопливо, слишком торопливо, чтобы Янгред поверил в искренность, оборвал Дэмциг. – Для начала важнее другое.