Серебряная лоза (СИ)

— Как хотите, — сказала им она, — а я возвращаюсь домой. Может, зиму и не переживу, но всяко проживу подольше, чем если пойду в этот распроклятый город.

— Не бойтесь, — сказала Марта, глядя снизу вверх. — Я ведь и сама не через ворота из города ушла. Я покажу хороший путь.

Маленькая компания сделала крюк, чтобы не угодить на глаза привратникам, и зашагала вдоль стены. Марта, несмотря на сильную хромоту, подпрыгивала впереди. Невозможно было определить, на какую из ног она припадала сильнее.

Город за каменной стеной шумел и стучал, гудел и завывал. Белые облака пара смешивались с клубами чёрного дыма, и всё это переливалось через край. Дышать здесь было нечем.

Хитринка ёжилась, натянув капюшон на глаза. Ей всё чудилось, что кто-то заметит, окликнет, задаст ненужные вопросы, и пиши пропало. Умирать совсем не хотелось.

— Эй, ребятки! — раздался оклик неподалёку, и Хитринка даже подпрыгнула, так сильна была поднявшаяся в ней тревога. Она подняла голову, готовая тут же и бежать.

Впереди стояла то ли девушка, то ли женщина, не разобрать. Всё лицо так размалёвано, будто она хотела его скрыть.

Наряжена незнакомка тоже была очень странно. Слишком тонкая талия, слишком пышная юбка, ботиночки... а вот ботиночкам Хитринка позавидовала. Она бы тоже не отказалась иметь такие, высокие, из тонкой коричневой кожи, вместо грубых башмаков. Хотя гулять в подобной обуви по грязи, пожалуй, всё равно неудобно.

Взбитые каштановые локоны венчала дурацкая шляпка — такая не согреет и от дождя не защитит. А из-за спины выглядывал краешек какой-то дубины из дерева и металла, подвешенной на ремне.

— Привет, ребятки! — повторила незнакомка. — Может, знаете, где здесь чёрный ход? Вы ведь тоже не любители ходить через ворота, верно?

— Мы просто гуляем, — осторожно ответил Прохвост.

— Да ладно тебе, — не поверила девица. — Думаешь, я шпионка? Вот, погляди...

И она отвела несколько прядей в сторону, показывая заострённое ухо.

— Я такая же, как и вы. Зубы выправила, а уши — вот они. Анни Сквернозвон, будем знакомы.

— Имя тоже выправила? — хмыкнула Хитринка.

— Каверза, — вздохнула девица. — С прозвищем-то — язык обломаешь. Да и публика не особо любит хвостатых, будто не знаете. Ну, покажете путь? Позарез нужно в город, а с пропуском моим стряслась беда.

Трое хранили молчание.

— До меня дошёл слушок, что где-то здесь есть тайный ход, и некая Грета может помочь, — продолжила девица. — А если так: птицы возвращаются домой?

— Какие ещё птицы? — подняла брови Хитринка.

Тут Марта сделала шажок вперёд.

— Я знаю, для чего нужны эти слова, — сказала она незнакомке. — Пойдём с нами, я покажу путь.

Глава 7. Прошлое. О спасении, обернувшемся новыми бедами

Пять лет в городе пролетели для мальчишки как один день.

С мастером ему повезло, за эту встречу он едва ли не каждый день благодарил Хранительницу Миров. Не вслух, само собой — крылатая Хранительница теперь, как и птицы, оказалась в немилости, и в городе уцелела лишь одна её часовенка в самом бедном и грязном квартале, да и та использовалась как ночлежка для бездомных.

Мастер Джереон втайне поклонялся Хранительнице и по пятницам зажигал зелёные свечи. Грета делала их сама — по одной в неделю. Тогда они плотно-плотно запирали ставни, чтобы снаружи никто не разглядел огонёк, и сидели вокруг стола, взявшись за руки — мастер, его дочь и его ученик. И пока не догорала свеча, мечтали о счастливом будущем, загадывали желания. Хвостатый верил, что Хранительница может услышать и исполнить их, если захочет. Дома, на болотах, они тоже так делали, только без свечи.

Его мечты были простыми — какие ещё могут быть у мальчишки в семнадцать лет? Чтобы родители были живы-здоровы, чтобы отец перестал сердиться.

Ковар передавал весточку через торговца, и не раз, но ответа так и не дождался. Каждый раз, как мальчишка видел Эдгарда, он замечал, как мрачнеет, каменеет лицо перекупщика. Значит, он опять без хороших новостей.

Ещё, конечно, мальчишка хотел, чтобы машины, которые он пробует делать в свободное время, наконец заработали как надо. Может, отец поймёт, когда увидит.

Сейчас он бился над светляком: тот никак не мог поднять в воздух тяжёлое тело, ужасно шумел и трещал, и огонёк его тускло мерцал за толстым стеклом. Но если делать стекло тоньше, оно быстро шло трещинами.

А ещё рядом сидела Грета, которую в этот день можно было держать за руку. Держать долго, пока не догорит свеча. Но уж эту мечту хвостатый гнал далеко, едва она показывалась, и даже сам себе в том признаваться не смел, не то что думать о таком перед всеми. Достаточно ему и того, что приняли в людском доме.

За годы, проведённые в городе, мальчишка понял уже, как относятся к хвостатым. Всё, как рассказывал отец, или даже хуже. Ещё прислугой, может, могли взять, но во всём городе ни у какого больше мастера не было ученика из этого племени. Да хвостатые и не рвались в ученики, предпочитая лёгкий хлеб.